Full Text

Визуальные дискурсы медиареальности

Интенсивное и экстенсивное развитие цифровых технологий, расширение информационных потоков актуализирует тенденции визуализации событийной информации. Наглядность и достоверность события усиливает когнитивное восприятие аудитории, и телевидение использует это преимущество в своих программах. Тем не менее методы репрезентации визуальной информации, как и аспекты совершенствования экранной культуры, подлежат изучению. В частности, зарубежные исследователи обращают внимание не только на то, что «визуальные компоненты медиаконтента имеют особое значение для формирования представлений о проблемах социальной жизни» ¹, но и подчеркивают, что «визуальный язык обладает универсальностью, доступностью, информационной насыщенностью и силой эмоционального воздействия», поскольку «визуальный контекст и образы способны создавать коннотации вербального сообщения, дополнять и расширять его первоначальные смыслы и даже менять их на противоположные в соответствие с коммуникативной целью высказывания» ². Особенности этих факторов формируют основу современного дискурса, провоцируя рефлексию.

Актуализация значений, связанных с задачами текущего момента, способна вытеснять иные значения, ограничивая объемный смысловой потенциал реального явления. Вербальные смыслы воспринимаются в новых невербальных контекстах, в образах, которые оказываются куда более действенными, чем слова с устоявшимся значением и логика связного текста. Не случайно творческие практики современной журналистики все чаще начинают рассматриваться не только в контексте социального функционирования, но и в аспекте художественной выразительности. Медиаэксперты подчеркивают: «…журналистика XXI века, подобно роману XIX века, — это культурная форма реальности, которая, скорее, создает эффект реальности, чем преподносит собственно репрезентацию реальности» ³. Так образность конструирует повседневность, и при этом телевидение, с присущим ему форматным подходом в подаче контента способствует упрощению смыслов и интерпретаций социальной действительности. Кроме того, оно тяготеет к быстрой смене дискурсов в соответствии с актуальными задачами политического момента.

Трудно, разумеется, оспорить тот факт, что «реалии повседневной жизни, обусловленные социальной политикой государства, являются важнейшей тематической областью в российских медиа» ⁴. Несомненно, это тема для публичных дискуссий, поскольку данная проблематика находится на пересечении интересов разных уровней: а) конкретного человека с его индивидуальными потребностями; б) сообщества с его коллективными задачами; в) власти, которая призвана учитывать социальные запросы граждан. Соответственно, и СМИ действуют в конкретном политическом, экономическом, историческом контексте.

Значительная часть социальных проблем не касается большинства граждан, вследствие этого при формировании общественного мнения роль ключевых элит и средств массовой коммуникации в распространении идей и «фактов» нередко является решающей. Определяя некую ситуацию как социальную проблему, СМИ формулируют ее для общества, формируют угол зрения для того, чтобы конкретную проблему рассмотреть, оценить и в итоге преодолеть. При этом за той или иной проблемой или ее трактовкой могут стоять интересы социальных групп, политических сил, финансовые интересы ⁵.

Трактовка тех или иных явлений и проблем происходит в медиареальности сообразно актуальным на данный момент направлениям, так как «реальность не существует в объективности эмпиризма, а является продуктом дискурса» ⁶. Формирование же и трансформация медиадискурсов проявляются: при оценке событий/явлений, которая может быть позитивной/негативной; в трактовке событий/явлений и их определении; в контексте упоминания событий/явлений. Иначе говоря, при анализе события важно понимать, в русле каких событий оно рассматривается.

В продвижении дискурсов активное участие принимают так называемые «функционеры» социальных проблем ⁷, которые выступают в роли авторитетных экспертов и персонифицируют проблему, создавая в обществе представление о ней. Усиление персонифицированности современного телевизионного контента способствует расширению спектра фигур, выступающих в роли таких экспертов, а специфика социальной проблематики позволяет широко использовать индивидуальные истории в качестве аргументации. Известно, что журналистика формирует образы и образцы социальных практик, и рассказывание в СМИ историй жизни, успеха, предполагающих определенную композицию и сюжет, способствует программированию реальных действий ⁸. Визуализированный персональный опыт, представляемый ТВ, экстраполируется в общее социальное знание, определяя фильтры восприятия окружающей действительности.

Социальные темы: дискурсивная практика

Долгосрочное наблюдение за социальным тематическим контентом российского ТВ позволяет обнаружить очевидную дискурсивность освещения проблематики семьи, миграции, пенсионного обеспечения, благотворительности, социального активизма и трансформации визуальных образов, связанные с актуальными политическими дискуссиями и решениями. К примеру, в начале 2000-х на волне кампании по борьбе с социальным сиротством и в русле продвижения практики устройства безнадзорных детей в семьи менялись и образы детей в телевизионных сюжетах соответствующей тематики. Исследователи отмечали тенденцию к смене негативных дискурсов социальной опасности и социального участия на позитивные — дискурсы партнерства и социальной полезности. Тем не менее образ «сирота», сложившийся на основе негативных ассоциаций «сиротство, одиночество, болезнь, неудача, преступность, ущербность, жалость» в течение долгого времени оказывает определяющее воздействие на процесс принятия детей в российские семьи. Процесс идет медленно и трудно даже при совершенно противоположном ряде позитивных образов — «родной, веселый, здоровый, перспективный, самостоятельный» ⁹. Контент-анализ новостей регионального ТВ Санкт-Петербурга в 2014 году выявил также дискурсивность в освещении тем социальных неравенств. В материалах, посвященных проблематике миграции, актуализацию получал конфликт «мы — они», а при работе с тематикой материальных различий конструировался дискурс взаимопомощи, который сопровождался соответствующим визуальным рядом ¹⁰.

В этом плане нельзя не согласиться с М.А.Мясниковой, которая отмечает, что в одних направлениях вещания «телевидение сильнее направлено на адаптацию своей аудитории к реальной жизни. В других — в большей степени склоняется к трансформации картины действительности и ее реальных пропорций. <…> В-третьих — тяготеет к сознательному манипулированию сознанием и поведением людей» ¹¹.

Практику визуализации дискурсов наглядно демонстрирует и освещение процесса изменений в пенсионном законодательстве Российской Федерации в 2018 году. Правительство России внесло на рассмотрение Государственной думы Федерального собрания РФ проект пенсионной реформы 16 июня, а спустя несколько дней, 19 июля того же года, на очередном заседании Госдумы за повышение пенсионного возраста проголосовало 328 депутатов от «Единой России». И уже 27 сентября 2018 года депутаты Государственной Думы приняли законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам назначения и выплаты пенсий (в части повышения нормативного пенсионного возраста) в третьем чтении с учетом поправок Президента России, который еще 29 августа 2018 года предложил смягчить его первоначальный вариант. При этом 3 октября 2018 года Законопроект поддержал Совет Федерации Федерального собрания Российской Федерации, и в тот же день В.В.Путин подписал Закон о повышении пенсионного возраста.

Методы и процедуры

Для проведения анализа данного события, которое затрагивает все население России, были выбраны новостные сюжеты Первого канала за июнь — декабрь 2019 года. Такой интервал обусловлен тем, что позволяет выявить характер новостного контента, сопровождающего принятие изменений в Пенсионном законодательстве и проследить соответствующий визуальный дискурс. Выборка материалов происходила через поиск в архиве официального сайта Первого канала по ключевым словам: пенсионер, пенсионный возраст, пенсионная реформа, пенсионное законодательство, серебряный возраст.

Метод контент-анализа визуальной составляющей включал ряд параметров: количество персонифицированных образов; их возраст; профессиональный статус; внешний вид; ситуацию съемки; взаимосвязь с обсуждением пенсионного законодательства. Окончательная выборка составила 126 сюжетов, из нее были исключены материалы, которые дублировались в группах, составленных по разным ключевым словам.

В избранный для анализа период наблюдаются два основных дискурса информационной кампании. Первый можно определить как дискурс защиты и необходимости, поскольку для него характерны аргументы в пользу экономических и демографических причин реформы, большое количество статистических данных, апелляция к мировому опыту, тезисы о растущей заботе государства, направленной на лиц пожилого возраста. В русле этого дискурса выражалась единодушная поддержка мер стабилизации пенсионной системы, модернизации пенсионного законодательства и помощи гражданам предпенсионного возраста (повышение уровня жизни, сохранение льгот, обеспечение профессионального роста для людей старшего возраста).

Дискурс был персонифицирован функционерами со стороны различных ветвей власти и экспертами (президент, правительство, депутаты, представители общественных организаций). Для визуальной подачи контента характерными стали общие и коллективные планы, крупные планы лидеров мнений, а также статичные и повторяющиеся/похожие кадры. В выборке исследования дискуссий стоит отметить 51 актора с характерными признаками: все они убежденные, настойчивые ответственные, надежные компетентные люди, а их основное действие — монолог: они объясняют, заявляют, определяют, принимают решения (рис. 1, 2) ¹².

Рис. 1

Рис. 2

Второй дискурс, который можно определить как проекцию возможностей и перспектив, был представлен образами работающих пенсионеров. В выборке были выделены 56 героев ¹³, среди которых люди разных профессий: педагог, биолог, реаниматолог, менеджер по туризму, флорист, парикмахер, скульптор, дрессировщик, немецкий пенсионер и его музыкальная группа и т. д. Все они профессионалы своего дела, полны энтузиазма, энергичны, здоровы, оптимистичны и перспективны, несомненно, трудоспособны и готовы работать. Данные характеристики соответствуют тезисам, которые использовались в аргументации о необходимости принятия изменений в пенсионном законодательстве. Иначе говоря, этими лицами поддерживались вариативность трудоустройства, востребованность специалистов пенсионного возраста на рынке труда, физическая возможность активной деятельности в пожилом возрасте, желание людей работать дольше, польза от трудовой деятельности в пожилом возрасте, увеличение продолжительности жизни как результат длительной активности человека, материальная заинтересованность пенсионеров в работе. В отличие от акторов первого дискурса эти герои показывались в процессе трудовой деятельности (рис. 3, 4).

Рис. 3

Рис. 4

Визуально дискурс возможностей и перспектив сопровождался динамичными кадрами: съемка репортажная, лайф, синхрон, съемка героя в процессе деятельности и движения, на рабочем месте. Разнообразный видеоряд дополнялся индивидуальными историями людей, которые зафиксировала камера. Подобная репрезентация визуального ряда убеждала аудиторию в том, что данные персонажи положительные. Среди пенсионеров не было людей внешне нездоровых, пьющих, одиноких. Помимо российских пенсионеров были представлены и пожилые люди из других стран, ведущие активный образ жизни. Например, пенсионеры из Германии.

Важно отметить, что в исследуемый период оба дискурса существовали во взаимодействии: изменения в пенсионном законодательстве оценивались как позитивные, они определялись как закономерное решение, направленное на благо страны и на благо отдельной личности; истории людей пенсионного возраста преимущественно были представлены в связи с обсуждением пенсионной реформы.

Критерием становятся и количественные показатели визуальных сюжетов. Дискурс защиты и необходимости, то есть первый дискурс, проявляется в 84% (106) сюжетов, куда включены и информационные материалы о введении льгот для пенсионеров 12% (15 сюжетов), а также о задержании нескольких групп мошенников, которые обманывали пенсионеров 0,05% (6 сюжетов). Дискурс возможностей и перспектив, то есть второй по счету, формируется в 16% (20) материалах, что свидетельствует о некой подчиненности этого дискурса, его дополнительной и в некотором смысле иллюстративной роли: истории пожилых людей включены в крупные сюжеты об обсуждении пенсионного законодательства. Однако наблюдается очевидное неравенство персонифицированной составляющей сюжетов: в 106 материалах основного дискурса отмечен 51 актор, а в 20 материалах дополнительного — 56 героев. Более эффективной является и визуальная составляющая второго дискурса. «Чем динамичнее визуальные образы, тем сильнее воздействие эмоций», — отмечает Н.И.Утилова ¹⁴.

Полученные данные говорят о том, что в процессе информационной кампании ТВ использовало визуальные, эмоциональные компоненты в качестве основного аргумента. Дискурс защиты и необходимости номинально является основным, поскольку присутствует в подавляющем большинстве новостных сюжетов, однако визуально он неинформативен, не ассоциируется с содержательной стороной сообщения, и значим, благодаря повторяющимся статусным акторам. Дискурс возможностей и перспективы, будучи дополнительным, представлен в незначительном количестве сюжетов, однако он персонифицирован, ассоциирован с содержанием сообщений и визуально несет на себе основную смысловую нагрузку сообщений.

Вместо заключения

В визуальном дискурсе социальной политики в период обсуждения пенсионной реформы РФ в 2018 году персонифицированный социальный опыт иллюстрирует аргументацию в поддержку изменений в законодательстве, создает позитивный эмоциональный фон в процессе обсуждения закона, способствует продвижению соответствующих моделей поведения в социуме.

Значение визуальной составляющей в новостном контенте связано сегодня не только с отражением событий, но с их возможной интерпретацией. Персонификация событий и проблем способствует усилению эмоционального воздействия на аудиторию. Характерная ранее для «мягкой» новости, сегодня такая подача активно используется для определенного влияния на общественные настроения, формирование отношений к социальным реалиям. Использование ярких образов, живых человеческих историй становится эффективной технологией продвижения политических решений. Функционерами такого продвижения являются не только квалифицированные эксперты, но и обычные люди, социальный опыт которых визуализируется в русле актуальных дискурсов и становится важным эмоциональным аргументом.

Исследование подобных практик, применяемых в создании аудиовизуального контента, позволит проследить процессы формирования дискурсов, в том числе еще не вербализированных в социуме. А также может способствовать выявлению тенденций и возможностей трансформации таких дискурсов посредством визуальных компонентов сообщений.

¹ Traue B., Blanc M., Cambre C. (2018). Visibilities and Visual Discourses: Rethinking the Social With the Image. Qualitative Inquiry 1-11, 2018. Vol. 25, issue 4. Рp. 327-337.

² Lynch J., Galtung J. (2010). Reporting conflict: New directions in peace journalism. Australia: University of Queensland Press, 2010. – 225 p.

³ Williams A., Wahi-Jorgenssen K., Wardle C. (2011). “More real and less packaged”: audience discourses on amateur news content and their effects on journalism practice. Amateur images and global news. Bristol/Chicago: Intellect, 2011. Рp. 195-209.

⁴ Фролова Т.И. (2014). Гуманитарная повестка российских СМИ. Журналистика, человек, общество. – М.: МедиаМир, 2014. – 352 с.

⁵ Hilgartner S., Bosk Ch. L. (1988). The rise and fall of social problems: a public arenas model. American journal of sociology. 1988. Vol. 94 (№ 1). Рp. 53-78.

⁶ Fiske J. (1987). Television Culture. London: Routledge, 1987. – 372 p.

⁷ Hilgartner S., Bosk Ch. L. Ibid.

⁸ Шатунова Т.М. (2008). Социальный смысл онтологии эстетического: автореф. дис. …докт. филос. наук. Казань, 2008. С. 38.

⁹ Шустер А.Г. (2012). Исследование зарубежного и российского опыта по созданию специализированных телепроектов о сиротах // Средства массовой информации в современном мире: молодые исследователи. СПб., 2012. С. 194-196.

¹⁰ Berezhnaia M., Korkonosenko S. (2015). Social inequalities: media approaches and Society expectations // International Review of Management and Marketing, 2015, 5 (Special Issue). Рp. 62-66.

¹¹ Мясникова М.А. Морфологический анализ современного российского телевидения. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2010. С. 176.

¹² Источник иллюстраций — официальный сайт Первого канала https://www.1tv.ru/search/news — Прим. авт.

¹³ Персонифицированные образы дискурсов обозначены в исследовании по-разному для удобства описания. — Прим. авт.

¹⁴ Утилова Н.И. Визуальная картина мира в отражении современных медиа // Вестник ВГИК. Т. 11, № 1(39). С. 110-119.

About the authors

Marina Berezhnaya

Author for correspondence.
Email: marinaberezhnaya@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5179-2111

Doctor of Philology, Professor of Department of TV and Radio Journalism, Institute of the Higher School of Journalism and Mass Communications, St. Petersburg State University

References

Supplementary files