Eating behavior in patients with breast cancer

Full Text

Обоснование

Несмотря на улучшение диагностики, рак молочной железы (РМЖ) по-прежнему широко распространён среди женщин [1], а осложнения противоопухолевого лечения часто ассоциированы с нарушениями как функционального, так и психического характера. Ведущими среди таких нарушений являются тревога и депрессия [2–5], однако также наблюдаются опасные психические расстройства пищевого поведения (РПП), такие как нервная анорексия (НА) и нервная булимия (НБ) [6]. По данным специализированных исследований, симптомы НА или НБ отмечаются примерно у половины общей популяции онкологических больных [7, 8]. Около 17% женщин, давно находящихся в ремиссии, страдают ожирением. [9]. Причинами РПП, как считают многие исследователи, могут быть психологические факторы: определённые черты личности, низкая самооценка, чувство собственной неполноценности и неуверенности, а также депрессия [10–13]. В мировой литературе мы не нашли исследований о пищевом поведении женщин, получивших лечение по поводу РМЖ и находящихся в ремиссии заболевания. Представляется актуальным изучение особенностей пищевого поведения этой всё более многочисленной когорты больных, а также оценка возможного влияния на него основных черт характера.

Цель

Выявление возможных РПП и взаимосвязей таких расстройств с че ртами личности и эмоциональным состоянием у женщин, получивших радикальное лечение по поводу РМЖ и не имеющих признаков прогрессирования заболевания.

Материалы и Методы

Дизайн исследования

В поперечное одноцентровое наблюдательное исследование включены 32 больные РМЖ, последовательно обратившиеся за помощью онколога- реабилитолога.

Критерии соответствия

Критерии включения:

• возраст старше 18 лет;
• завершённое лечение по поводу РМЖ;
• отсутствие признаков рецидива заболевания в течение не менее 12 последних месяцев;
• обращение в Национальный медицинский исследовательский центр онкологии имени Н.Н. Блохина к онкологу-реабилитологу по поводу постмастэктомического синдрома;
• добровольное подписание формы информированного согласия на участие в исследовании.

Критерии невключения:

• прогрессирование основного заболевания;
• наличие выраженных психических нарушений или когнитивных изменений;
• отказ от участия в анкетировании.

Период проведения

Анкетирование проводилось в течение 2 мес ( с 10.05.2024 по 10.07.2024) в Национальном медицинском исследовательском центре онкологии им. Н.Н. Блохина.

Описание медицинского вмешательства

После подробного разъяснения правил заполнения опросников заранее подготовленные и распечатанные бланки шкал выдавали больным для самостоятельного заполнения вручную. По окончании тестирования результаты переносили в электронную таблицу для последующего анализа. Антропометрические измерения — рост, масса тела, индекс массы тела (ИМТ) — проводили на калиброванных приборах, в тот же день результаты заносили в электронную таблицу.

Основной исход исследования

Основной конечной точкой исследования была распространённость симптомов РПП в исследуемой группе, их взаимосвязь с чертами личности и эмоциональным состоянием участниц исследования.

Методы регистрации исходов

Использовано 3 клинико-психологических метода:

1. тест пищевых установок (Eating Attitude Test — EAT-26), оценивающий пищевое поведение [14];
2. пятифакторный опросник личности (Big Five), позволяющий изучить характеристики личности;
3. госпитальная шкала тревоги и депрессии (HADS), дающая информацию об эмоциональном состоянии больных.

Опросник EAT-26 в адаптации О.А. Скугаревского использовали для оценки степени выраженности проблем, типичных для пациентов с нарушениями пищевого поведения, как то: желание похудеть, страх набора массы тела и ограничения в рационе питания. Он представляет собой одномерную шкалу, направленную на выявление девиаций пищевого поведения. Средний балл у здоровых субъектов (студентов) составляет 6,52±0,34, у больных (НА, НБ) — 28,66±2,11. Суммарная оценка больше 20 баллов говорит о вероятности наличия нарушений в пищевом поведении, в том числе клинически выраженных расстройств (например, НА).

Пятифакторный опросник личности (Big Five) выявляет пять фундаментальных черт личности человека: нейротизм, экстраверсию, склонность к согласию, добросовестность и открытость опыту. Эта анкета состоит из 75 парных, противоположных по своему значению стимульных высказываний, отражающих поведение человека. Полученный материал оценивается по пятибалльной системе (–2; –1; 0; 1; 2). Это позволяет оценить степень выраженности всех 5 факторов [15].

1. Нейротизм — эмоциональная лабильность, отражающая чувствительность личности к стрессам. Высокие баллы характерны для людей, у которых легко возникают отрицательные эмоции и негативные переживания. При низких баллах стрессоустойчивость высокая.
2. Экстраверсия — черта личности, характеризующая направленность человека на внешний мир. Высокие баллы отмечаются у общительного, несколько импульсивного, физически и вербально активного, дружелюбного человека, который оптимистично настроен и не впадает в отчаяние и депрессию. Низкие баллы указывают на противоположность: погружённость в собственный внутренний мир, закрытость с тенденцией к независимости.
3. Склонность к согласию — черта личности, которая является противоположностью эгоцентризма и характеризует такое качество, как альтруизм. При высоких баллах по этой шкале отмечается наличие конформности, доброжелательности, доверия людям и склонность к избеганию конфликтов. Низкие баллы присущи людям с выраженной эгоцентричностью, сосредоточенных на своих потребностях, порой агрессивных и склонных к конфликтам.
4. Добросовестность — сознательный контроль человека за своим поведением. При высоких баллах мы имеем дело с человеком, обладающим упорством в достижении цели, организованным и дисциплинированным, ответственным и ориентированным на задачу. Низкие баллы, напротив, отмечаются у людей, которые легко отвлекаются от основной цели, неорганизованных, отличающихся низкой целенаправленностью поведения.
5. Открытость опыту — восприимчивость к любому виду новых знаний. Высокие баллы по этому фактору характерны для лиц, открытых для новых подходов и путей решения проблем, с развитой фантазией, гибким умом, оригинальностью и эстетической чувствительностью, отличающихся склонностью к самоанализу и рефлексии; низкие баллы — для лиц, закрытых к опыту, консервативных, с ограниченными интересами [15].

Шкала HADS включает 14 утверждений, 7 из которых соотнесены с оценкой тревожного состояния, а 7 — с депрессией. Пациент оценивает своё психическое состояние и, пользуясь четырёхбалльной шкалой Ликерта — от «всегда» до «никогда», — отмечает нужный вариант ответа в каждом утверждении. Максимальная сумма баллов по каждой из субшкал — 21, при этом нормой или отсутствием тревоги/депрессии считаются значения до 7 баллов; от 8 до 10 баллов включительно — субклинический уровень тревоги/депрессии, выше 11 баллов — клиническая тревога/депрессия [16].

Анализ в группах

В ходе исследования разделение участников на группы не проводили.

Этическая экспертиза

Протокол исследования одобрен этическим комитетом Национального медицинского исследовательского центра онкологии имени Н.Н. Блохина.

Представление результатов исследования и методы статистической обработки

Данные антропометрических измерений представлены как среднее и среднеквадратичное отклонение (M±SD). Данные поданализа каждого из 3 опросников представлены в процентном отношении ко всей когорте больных (32 пациента — 100%), с точностью до целого. Взаимосвязь внутренних установок, характерных для РПП, и выраженности отдельных черт личности, полученных в результате тестирования, с актуальным ИМТ, выраженностью тревоги и депрессии, оценили путём вычисления коэффициента ранговой корреляции Спирмена r . Критическим уровнем значимости считали значение p <0,05; при численности группы 32 человека такому уровню значимости соответствует значение коэффициента ранговой корреляции Спирмена r >0,349 (прямая зависимость) или <–0,349 (обратная зависимость). Статистическую обработку результатов исследования провели с помощью пакета прикладных программ Microsoft Excel, Statistica 10,0.

Результаты

Участники исследования

Как видно из табл. 1, основная часть больных ( n= 20, 62,5%) относилась к пожилому и старческому возрасту: медиана возраста 62,5 года (от 37 до 85 лет). Меньшая часть пациенток ( n= 11, 34,4%) была профессионально занята. Большинство женщин были замужем ( n= 17, 53,1%); у 17 пациенток (81,3%) были дети. Половина больных ( n= 16, 50%) имели высшее образование.

 

Таблица 1. Социально-демографические характеристики больных раком молочной железы

Table 1. Social and demographic characteristics of the patients with breast cancer

Характеристики	Абсолютное число	%
Возраст
31–40	2	6,2
41–50	3	9,4
51–60	7	21,9
61–70	15	46,9
71–85	5	15,6
Семейное положение
Замужем ( в браке)	17	53,1
Не замужем (синглетон)	5	15,6
Вдова	4	12,5
Разведена	6	18,8
Образование
Высшее	16	50,0
Среднее	16	50 , 0
Профессиональная занятость
Работает	11	34,4
Не работает	21	65,6

 

ИМТ в среднем составил 30,44±6,65 кг/м ² . На момент обследования избыточная масса тела (ИМТ>25 кг/м ² ) и ожирение разной степени выраженности зарегистрированы у большинства больных ( n= 26, 81,3%), дефицита массы тела не выявлено.

Основные результаты исследования

Тест пищевых установок (Eating Attitude Test, EAT-26)

Только у 1 больной (3,1%) по результатам анкетирования выявлено наличие серьёзного РПП. Большинство пациенток ( n= 26, 81,3%) на момент исследования девиации в пищевом поведении не описывают. У 15,6% респондентов ( n= 5) баллы, полученные по методике EAT-26, не являются критическими, но достаточно высоки (14–16 баллов).

Пятифакторный опросник личности (Big Five)

По шкале «нейротизм» средняя степень эмоциональной стабильности присутствует у 81,3% ( n= 26), эмоциональная нестабильность выявлена у 15,6% опрошенных ( n= 5). Только у 1 пациентки (3,1%) уровень эмоциональной стабильности оказался высоким.

По шкале «экстраверсия» половина женщин ( n= 16, 50%) являются в большей степени интровертами, чем экстравертами; у 46,9% респондентов ( n= 15) тенденции экстраверсии и интроверсии оказались уравновешенны. Только 1 пациентка (3,1%) продемонстрировала высокую экстравертность.

По шкале «открытость опыту» 53,1% больных ( n= 17) имеют низкие показатели, у 46,9% больных ( n= 15) этот показатель средний.

Никто из обследованных женщин не показал высокого балла по шкале «склонность к согласию», тогда как низкие показатели выявлены у 65,6% респондентов ( n= 21), у 34,4% ( n= 11) регистрируется значительная переменчивость этого показателя: от добродушия, мягкости, склонности к сотрудничеству и снисходительности к людям — до раздражительности, подозрительности и неуступчивости.

Не получено высоких баллов по шкале «добросовестность/недобросовестность»: 75% пациентов ( n= 24) набрали средние баллы, у 25% респондентов ( n= 8) выявлена низкая степень добросовестности.

Госпитальная шкала тревоги и депрессии HADS

Средние показатели выраженности уровня тревоги и депрессии находятся в пределах нормы: 6,9±0,6 и 6,9±0,3 соответственно. Однако у 12,5% обследованных ( n =4) были отмечены значения, близкие к показателям субклинически выраженной тревоги, а у 6,25% (двое больных) — значения, близкие к показателям субклинически выраженной депрессии.

Анализ не показал убедительных доказательств связи между отдельными чертами личности и актуальным ИМТ обследованных женщин (табл. 2). Однако полученный коэффициент корреляции ( r =0,313) мы расценивали как тенденцию к взаимосвязи между склонностью к согласию и ИМТ.

 

Таблица 2. Корреляция черт личности и индекса массы тела, тревоги и депрессии

Table 2. Correlation between personality traits, body mass index, and anxiety and depression

Черты личности (по пятифакторному опроснику личности)	Индекс массы тела	Тревога	Депрессия
Нейротизм	–0,221	0,103	0,362*
Экстраверсия	–0,093	–0,007	–0,184
Открытость к новому опыту	–0,116	0,111	0,096
Склонность к согласию	0,313	0,37*	–0,018
Добросовестность	0,131	–0,196	–0,307

* p ≤0,05.

 

Статистически подтверждённая взаимосвязь обнаружена между нейротизмом и депрессией ( r =0,362), а также между склонностью к согласию и уровнем тревоги ( r =0,37). Корреляция между уровнем вероятности развития РПП (по опроснику EAT-26) и уровнем тревоги/депрессии не выявлена (табл. 3). Нежелательные явления в ходе проведения исследования не наблюдались.

 

Таблица 3. Корреляция между уровнем вероятности развития расстройства пищевого поведения (по опроснику EAT-26) и уровнем тревоги/депрессии

Table 3. Correlation between the probability of an eating disorder based on EAT-26 and the level of anxiety/depression

Тест пищевых установок	Тревога	Депрессия
EAT-26	–0,14	0,168

 

Обсуждение

РПП разнообразны как в своих проявлениях, так и в выраженности. Значительный интерес с точки зрения клинической онкологии представляют такие крайние варианты РПП, как НА или НБ, непосредственно влияющие на общую заболеваемость пациентов, повышающие расходы на лечение, а в отношении анорексии — и на выживаемость.

НА — РПП, характеризующееся преднамеренной потерей массы тела, спровоцированной и поддерживаемой пациентом. По статистике чаще всего это расстройство встречается у подростков и молодых девушек, но в последнее время отмечается и у пожилых женщин. Показано, что от анорексии умирает больше людей, чем от других психических расстройств [17].

НБ — нарушение пищевого поведения, характеризующееся повторяющимися приступами переедания и чрезмерной озабоченностью контролем массы тела, приводящее к чрезмерному употреблению пищи с последующей рвотой или приёмом слабительных средств [18].

Согласно клиническим рекомендациям ESPEN (European Society for Clinical Nutrition and Metabolism, Европейское общество клинического питания и метаболизма), онкологическим больным, находящимся в ремиссии, рекомендуется поддерживать оптимальную массу тела (ИМТ 18,5–25 кг/м ² ), вести здоровый образ жизни, быть физически активными и соблюдать диету, богатую овощами, фруктами и цельнозерновыми продуктами с низким содержанием насыщенных жиров, красного мяса и алкоголя [19]. Однако соблюдение этих правил, требующее изменения образа жизни, оказывается тяжёлой задачей для пациентов. Во многом это объясняется психологическими проблемами больных, в том числе наличием РПП. У онкологических пациентов отдельные симптомы РПП, как считает S. Kercher, часто определяются ещё до установления диагноза злокачественного новообразования и обусловлены психологическими проблемами¹ . На фоне тяжёлого эмоционального состояния, связанного с постановкой диагноза и последующим противоопухолевым лечением, происходит усиление симптомов РПП. Для скрининга таких нарушений, в том числе доклинических вариантов, используется психологическое тестирование. В представленном исследовании мы применили один из наиболее верифицированных тестов предварительной оценки пищевого поведения — тест пищевых установок (Eating Attitude Test, EAT-26) [14]. Полученные результаты показали, что у подавляющего числа респондентов нет тяжёлых РПП, однако отмечается неоднозначное отношение к еде и имеются психологические проблемы, связанные с питанием (рис. 1).

 

Рис. 1. Распределение больных по вероятности возникновения расстройств пищевого поведения (опросник EAT-26).

Fig. 1. Distribution of patients by probability of an eating disorder (based on EAT-26).

 

Другой чрезвычайно важной проблемой онкологического пациента являются тревожные или депрессивные расстройства. Например, при нейроэндокринных неоплазиях уровень тревоги и депрессии очень высок [20]. У больных РМЖ также диагностируется депрессия, сопровождающаяся тревогой, что считается нормальной реакцией на удаление молочной железы [21]. В нашей когорте больных при тестировании по шкале HADS [16] показатели выраженности тревоги и депрессии находились в пределах нормы, приближаясь к субклинической тревоге или депрессии менее чем у 1/5 женщин. Таким образом, тревожно-депрессивное состояние, обусловленное мастэктомией, сохраняется у некоторых больных РМЖ достаточно длительное время.

Для определения возможного влияния отдельных черт личности на РПП мы использовали опросник Big Five [15]. Анализ результатов нашего исследования показал, что средняя степень выраженности нейротизма характерна для большинства обследованных нами женщин. В целом по результатам пятифакторного опросника мы можем нарисовать следующий портрет больной РМЖ, находящейся в ремиссии основного заболевания: некоторая неуравновешенность, повышенная тревожность, лёгкая возбудимость, излишняя эмоциональность и раздражительность, подозрительность, отсутствие стремления к сотрудничеству. Кроме того, может проявляться склонность к интровертности и экстравертности одновременно. Это указывает на то, что больные РМЖ, находящиеся в ремиссии, могут быть спокойными и уравновешенными, но в определённые моменты жизни также могут быть и тревожными, и излишне эмоциональными. Такие особенности характерны для большинства людей: все мы периодически испытываем тревогу, становимся слишком импульсивными и не можем быть статично спокойными. Однако у онкологических больных это состояние, как отмечают многие исследователи, усугубляется особенностями их заболевания: побочными эффектами противоопухолевого лечения и постоянными переживаниями из-за возможного рецидива заболевания [22–24].

Распределение на экстра- и интровертов по шкале «экстраверсия» среди респондентов было равным. Однако из всех обследованных только одна женщина оказалась полным экстравертом: она отличалась повышенной активностью, коммуникабельностью, общительностью. Половина женщин характеризовались умеренной общительностью и активностью, сочетающихся с осторожностью и рассудительностью. Они имели одинаковые показатели экстраверсии и интроверсии. Интроверты отличались склонностью к уединению, замкнутостью, осторожностью. Такое состояние характерно для онкологических больных, находящихся в депрессии [25].

Неожиданно, что никто из обследованных нами женщин не получил высокие баллы по шкале «склонность к согласию», что говорит о наличии высокого уровня антагонизма: такие люди, как правило, недоверчивы, подозрительны и неохотно участвуют в жизни других. 1/3 больных показали промежуточное значение данного показателя. Эти больные имеют противоположные поведенческие паттерны: иногда бывают добрыми, склонными к сотрудничеству, но могут быть раздражительными и подозрительными. Почти 2/3 пациенток имели низкие показатели по шкале «склонность к согласию», что ассоциировано с раздражительностью, подозрительностью, неуступчивостью.

По шкале «добросовестность» обследованные в основном набрали среднее количество баллов. В целом это ответственные, честные, организованные, настойчивые, ориентированные на успех женщины. Однако иногда они могут вести себя как ненадёжные, безответственные или небрежные люди. Низкая степень добросовестности выявлена у 1/4 опрошенных, что характеризует их как не ориентированных на результат и не следующих принятым правилам. Никто не получил максимально высокие баллы по этой шкале, то есть не обладал такими личностными характеристиками, как настойчивость, ответственность, чувство долга или постоянная и неизменная организованность.

Тестирование на «открытость опыту» не выявило женщин, имевших высокие баллы по данному фактору. Наши испытуемые закрыты и имеют ограниченные интересы, что, вероятно, связано с фиксацией внимания в области их здоровья. Почти половина обследованных имеет средние показатели по шкале «открытости к опыту», следовательно, им характерны амбивалентные тенденции: высокая восприимчивость и интеллектуальность сочетается с некоторой ограниченностью и незрелостью. В то же время более чем у 1/2 больных получены показатели ниже среднего, что указывает на определённую зашоренность взглядов. Подобная картина свидетельствует о консерватизме больных, который проявляется в том числе и в отношении к еде. Несмотря на рекомендации врачей, больные настороженно относятся к ним, сохраняя привычный образ пищевого поведения.

Черты личности обследованных нами больных не имеют статистически подтверждённой взаимосвязи с ИМТ. Исключением является параметр «склонность к согласию». Между этим показателем и ИМТ была обнаружена положительная тенденция к взаимосвязи, что косвенно свидетельствует о влиянии этой черты на увеличение массы тела. Низкие показатели по шкале «черты личности», свидетельствующие о подозрительности, склонности к противопоставлению себя обществу, были выявлены у большинства больных (65,6%), одновременно с этим около 1/2 пациентов (43,7%) имели избыточную массу тела разной степени выраженности. Таким образом, полноту этих женщин можно расценивать как противопоставление себя обществу и отсутствие желания соответствовать принятому в обществе идеалу.

По результатам пятифакторного опросника мы можем нарисовать следующий портрет пациентки из обследованной нами когорты: некоторая неуравновешенность, повышенная тревожность, лёгкая возбудимость, излишняя эмоциональность и раздражительность, подозрительность, отсутствие расположенности к сотрудничеству. Они могут проявлять склонность к интровертности и экстравертности одновременно. Эти данные согласуются с исследованиями других авторов [26, 27].

Статистически подтверждённой взаимосвязи между чертами личности больных и уровнем тревоги/депрессии нами не обнаружено, за исключением связи «склонность к согласию» — «тревожность» и «нейротизм» — «депрессия». Для людей, имеющих высокие показатели нейротизма, характерна повышенная чувствительность к стрессогенным ситуациям, что вызывает отрицательные эмоции, негативные переживания и развитие депрессии. В данном случае можно говорить, что избыточный приём пищи может быть своеобразной защитой от стресса. Такой тип поведения, описанный ранее другими авторами, характерен для здоровых людей [28, 29]. В то же время у полных женщин по сравнению с женщинами, имеющими нормальный вес, более выражены тенденции к длительному переживанию негативных эмоций с образованием аффективно окрашенной психологической доминанты, подозрительность и обидчивость [30].

Ограничения исследования

Ограничением данного исследования является небольшой размер выборки. Кроме того, в связи с особенностями нашей выборки (для РМЖ характерно преобладание больных более старшего возраста) в результатах отсутствуют больные моложе 30 лет, для которых в большей степени характерно развитие РПП.

Заключение

Наше исследование показало, что наличие серьёзного РПП не характерно для больных РМЖ, завершивших противоопухолевое лечение. У части больных (15,6%) отношение к еде неоднозначное. Это обусловлено определёнными психологическими проблемами, связанными с приёмом пищи. Мы обнаружили взаимосвязь склонности к согласию и уровня тревоги, нейротизма и уровня депрессии. Прослеживается также положительная тенденция между такой личностной особенностью, как склонность к согласию и ИМТ. Данное исследование предназначено для получения предварительных данных, и необходимо проведение дальнейших исследований с включением большего количества больных РМЖ разного возраста.

Дополнительная информация

Источник финансирования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении исследования и подготовке публикации.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с проведённым исследованием и публикацией настоящей статьи.

Вклад авторов. Все авторы подтверждают соответствие своего авторства международным критериям ICMJE. Все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение поисково-аналитической работы и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией. Наибольший вклад распределён следующим образом: А.В. Князева — анализ литературных данных, обработка материала, анализ собственных данных, написание рукописи; Г.А. Ткаченко — идея, планирование, разработка концепции исследования, анализ данных литературы и полученных данных, написание текста статьи; О.А. Обухова — идея, планирование исследования, сбор фактического материала, анализ данных литературы и полученных данных, редактирование текста статьи; М.С. Трофимова — сбор фактического материала, редактирование текста статьи; Д.Т. Маринов — организация технической стороны исследования, редактирование текста статьи; И.А. Курмуков — анализ данных литературы, анализ полученных данных, написание текста статьи; Н.Ю. Шагина — сбор фактического материала, редактирование текста статьи; М.А. Пестерева — анализ литературных данных.

Additional information

Funding source. The authors state that there is no external funding for the research and the article publication.

Competing interests. The authors declare no explicit or potential conflicts of interests associated with the study and publication of this paper.

Authors’ contribution. All authors confirm that their authorship meets the international ICMJE criteria. All authors made a significant contribution to the development of the concept, conducting the search and analysis, and preparing the manuscript, read and approved the final version before publication. The greatest contribution is as follows. A.V. Knyazeva: analysis of literature data, processing of material, analysis of own data, writing the manuscript; G.A. Tkachenko: idea, planning, development of the study concept, analysis of literature data and the obtained data, writing the text of the article; O.A. Obukhova: idea, planning of the study, collection of factual material, analysis of literature data and the obtained data, editing the text of the article; M.S. Trofimova: collection of factual material, editing the text of the article; D.T. Marinov: organization of the technical side of the study, editing the text of the article; I.A. Kurmukov: analysis of literature data, analysis of the obtained data, writing the text of the article; N.Yu. Shagina: collection of factual material, editing the text of the article; M.A. Pestereva: analysis of literature data.

 

¹ Kercher S. When Cancer Triggers (or Hides) an Eating Disorder // New York Times. 28 июля 2015 г.

About the authors

Anastasia V Knyazeva

International Association for Analytical Psychology

Email: aknyazeva1986@mail.ru
ORCID iD: 0009-0002-6920-7299
Russian Federation, Moscow

Galina A. Tkachenko

Central Clinical Hospital; Central State Medical Academy

Email: mitg71@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5793-7529
SPIN-code: 1790-3626

Cand. Sci. (Psychology)

Russian Federation, Moscow; Moscow

Olga A. Obukhova

N.N. Blokhin National Medical Research Center of Oncology

Author for correspondence.
Email: obukhova0404@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-0197-7721
SPIN-code: 6876-7701

Cand. Sci. (Medicine)

Russian Federation, 23 Kashirskoe hwy, 115478 Moscow

Mariya S. Trifonova

N.N. Blokhin National Medical Research Center of Oncology

Email: ratushnaya_mariy@mail.ru
ORCID iD: 0009-0001-9919-2334
Russian Federation, 23 Kashirskoe hwy, 115478 Moscow

Dimitr T. Marinov

N.N. Blokhin National Medical Research Center of Oncology

Email: d.marinov@ronc.ru
ORCID iD: 0000-0002-3094-362X
SPIN-code: 8498-2191

MD, Cand. Sci. (Medicine)

Russian Federation, 23 Kashirskoe hwy, 115478 Moscow

Natalya Yu. Shagina

Sechenov First Moscow State Medical University

Email: gonch-ponch@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-2902-077X
SPIN-code: 9541-9030

MD, Cand. Sci. (Medicine)

Russian Federation, Moscow

Ildar A. Kurmukov

N.N. Blokhin National Medical Research Center of Oncology

Email: kurmukovia@gmail.com
ORCID iD: 0000-0001-8463-2600
SPIN-code: 3692-5202

MD, Cand. Sci. (Medicine)

Russian Federation, 23 Kashirskoe hwy, 115478 Moscow

Maria A. Pestereva

City Dermatovenerologic Dispensary

Email: vi-lena1@mail.ru
ORCID iD: 0009-0000-4772-2092

MD

Russian Federation, Saint Petersburg

References

Supplementary files