Цифровые трансформации книжной культуры как предмет научных исследований

Полный текст

Актуальные геополитические вызовы обусловили смену модели государственной культурной политики¹, новые задачи которой определяют приоритеты развития книжной индустрии в части направленности и содержания социально-информационного воздействия, ценностных установок традиционного и электронного контента, целевых аудиторий. Изменяющаяся парадигма функционирования и развития книжной культуры не только не снимает задачи ее цифрового преобразования, но и акцентирует значимость этих процессов, а также целесообразность управления ими на уровне государства.

Тенденции книжного рынка [1; 2 и др.], характер и масштабы цифровых трансформаций отрасли [3; 4 и др.] требуют научного осмысления и конкретизации позиций книжной культуры в новой архитектуре информационного пространства, актуализации понимания современных производственных отношений в книжном деле, формирования обоснованных моделей книгоиздания и книгораспространения, адекватных цифровой экономике.

Проблема отставания книговедения от потребностей развития отраслевой практики, сведение теоретических разработок «к осмыслению уже свершившегося» [5, с. 3], отсутствие нацеленности на конструктивные преобразования и теории, и практики неоднократно отмечались М.П. Ельниковым, Н.В. Лопатиной, С.Н. Лютовым, К.М. Сухоруковым и другими авторами на протяжении четверти века [5–9 и др.].

Более 10 лет назад, изучая материалы по состоянию книжного рынка [10; 11], С.Н. Лютов акцентировал внимание исследователей на том, что «сложившаяся… ситуация требует принципиально новых подходов не только от специалистов-практиков книгоиздательской отрасли и книжной торговли, но и настоятельно актуализирует новые задачи перед книговедением как наукой о книге и книжном деле» [7, с. 18]. На наш взгляд, сложно констатировать сформированность соответствующего исследовательского фронта в науках о книге: корпус книговедческих публикаций не позволяет выявить тенденцию количественного роста исследовательских работ, посвященных цифровизации книжной культуры и представляющих значимые теоретические результаты по этой тематике. Вместе с тем можно говорить о появлении новой предметной области, трансдисциплинарный характер которой определяется интенсивностью и направленностью изменений онтологии книжной культуры в условиях цифровых трансформаций. Ключевой задачей нашего исследования является определение фокусных точек данных процессов, требующих выявления и концептуального решения в предметном поле наук о книге. Современная книжная индустрия формирует онтологию нового качества, что заставляет задуматься о специфике современного этапа в истории книги, учитывая композитный характер наблюдаемых изменений для основания периодизации. Применение методов статистики печати позволяет выявить тенденции к изменениям не только на уровне производства книги, но и всей системы ее существования в масштабах современного общества. Это не нарушает позиций книжной культуры как социального института и демонстрирует эффективные механизмы воспроизводства данной сферы в условиях цифровой экономики и цифровых трансформаций культуры.

В первую очередь, речь идет о повышении востребованности электронной книги, о чем свидетельствует ежегодное увеличение емкости этого сектора книжного рынка, который по итогам 2023 г. составил около 10,4 % от общего объема отечественного книжного рынка [2, с. 5] и превысил показатели 2022 г. в денежном выражении на 19 % (с 10,56 млрд руб. до 12,57 млрд руб.) [2, с. 26]. Ежегодный рост объема В2С-сегмента рынка электронных книг в России (в 2023 г. на 17 % больше, чем в 2022 г. [2, с. 46-47], в 2022 г. увеличение на 7,8 % к обороту 2021 г. [1, с. 61] и т. д.) свидетельствует об изменениях читательского поведения в ракурсе предпочитаемых форматов восприятия контента и позволяет прогнозировать дальнейшее укрепление позиций электронной книги в повседневных читательских практиках.

Основным фактором роста рынка электронных книг в 2023 г. стали аудиокниги, интерес к которым вырос сильнее, чем к текстовым электронным книгам. По данным компании «ЛитРес», объем продаж аудиокниг в 2023 г. увеличился на 24 % по сравнению с 2022 г. [2, с. 46-47]. Это подтверждает предположения о том, что точки развития современных читательских практик связаны с мультимодальными знаковыми комплексами [12], расширяющими традиционные трактовки чтения и представления о его границах в междисциплинарном исследовательском поле. Совершенствование технологий создания мультимодальных книжных продуктов, в частности технологии Text-to-Speech (TTS), активно используемой для производства аудиокниг, выступает не просто стимулом развития товара и расширения рынка, но и фактором влияния на потребительскую аудиторию, требующим многоаспектного исследования.

Интенсивность диффузии электронных форматов книжного контента в читательские практики, на которую указывают показатели роста рынка электронных книг, стимулируется новыми технологиями книгораспространения, реализующими в цифровой среде апробированные традиционным книжным делом инструменты подписки. Согласно данным, представленным компанией «ЛитРес», рост сегмента подписки в 2023 г. составил около 62 % по сравнению с аналогичным показателем в 2022 году. Именно подписка оценивается как драйвер развития рынка электронных книг и рассматривается в качестве ключевого фактора прогнозируемого роста рынка электронных книг в 2024–2025 гг. [2, с. 46].

Перспективы развития книжного дела связываются аналитиками с активизацией внедрения технологий искусственного интеллекта в редакционно-издательский процесс и организацию книжной торговли [2, с. 61], что определяет необходимость разработки данного вопроса в правовом и экономическом ракурсе. Кроме того, «отрасли предстоит большая дискуссия о границах использования генеративных моделей ИИ, то есть моделей, способных создавать новый контент» [2, с. 64].

Несмотря на сохранение устойчивых позиций традиционной книги на отечественном рынке и в читательских практиках населения, сохраняется обнаруженная ранее тенденция к цифровым трансформациям системы книжной торговли. По данным 2023 г. доля интернет-продаж в общем объеме реализации печатных книг (без учета сектора электронных книг и сектора продаж бюджетным организациям) составила 50,1 % [2, с. 5]. В денежном выражении оборот российской книжной торговли в Интернете составил 45,72 млрд рублей, что на 25,3 % больше, чем в предыдущем году [2, с. 26]. Тенденцию подтверждают данные других национальных рынков: в 2022 г. интернет-продажи принесли примерно две трети общего дохода издательской индустрии в Швеции (59,3 %), Великобритании (59,1 %), Италии (52,3 %) [2, с. 59].

Одним из показателей выступает новая «иерархия» каналов продаж бумажных книг, сохраняющаяся в течение двухлетнего периода. Лидерские позиции по объему продаж с долей 41,46% рынка занимают маркетплейсы, демонстрируя и в первой половине 2024 г. тенденции к росту. Именно этот канал определил увеличение объемов интернет-продаж по сравнению с предыдущими периодами [2, с. 26]. Основными факторами популярности этого канала называются ценовой демпинг со стороны маркетплейсов, удобство получения заказов, возможность покупки разных категорий товаров на единой интернет-площадке [2, с. 29].

Второе место с тенденцией к росту удерживают платформы и сервисы, объединяющие социальную сеть, короткие видео и интернет-магазин (TikTok, Xiaohongshu, Weibo и WeChat) (26,67 % рынка в 2023 г., 16,4 % в 2022 г.). Активность именно этих новых игроков книжного рынка снижает долю специализированных онлайн-площадок книжной торговли (сайты традиционных книгораспространителей): в 2023 г. она составила 19,93 %, что на 3,27 % меньше, чем в 2022 г. [2, с. 62]. Предвидимый характер усиления позиций собственных интернет-площадок отдельных издательств подтверждает увеличение доли продаж в этом канале реализации на 7,7 % и сокращение интернет-продаж у книжных магазинов на 16,3 % [2, с. 43].

Одной из устойчивых тенденций выступает снижение доли рынка традиционных книжных магазинов. В 2023 г. на этот канал пришлось лишь около 11 % продаж по сравнению с 15,3 % в 2022 г. и 19,6 % в 2019 году. Падение доли продаж в 2023 г. относительно 2019 г. составило более 60 % [2, с. 62]. Согласно данным, предоставленным представителями офлайн-розницы, посещаемость магазинов снизилась в среднем на 5,9 %, при зафиксированном рядом сетей более значительном снижении – до 16 % [2, с. 29], что обусловлено обращением покупателей к онлайн-каналам книжной торговли, высокой конкуренцией с рынком цифровых книг, ростом операционных затрат и снижением выручки [2, с. 40]. Следствием этих изменений читательских практик выступают обозначаемые некоторыми региональными сетями риски дальнейшего закрытия книжных магазинов в 2024 г. [2, с. 41].

Принципиальной характеристикой этапа цифровых трансформаций книжной культуры выступает тенденция к укреплению позиций и расширению разнообразия предложений книжного рынка в форматах издательских проектов, генерирующих и распространяющих продукты нового качества, например самопубликаций [13]; интерактивных книжных приложений, конвергирующих различные виды контента [14]²; платформенных сервисов для создания, публикации и дистрибуции книжного и иного медийного контента. Цифровой самиздат выступает одним из наиболее динамично развивающихся направлений книжного рынка, который демонстрирует в последние годы увеличение аудитории авторов и потребителей контента, ассортимента продукции, объемов продаж и гонораров. По оценке компании J’son and Partners Consulting, объем рынка самиздата в России в 2023 г. вырос на 30-35 % по сравнению с 2022 г. и достиг 5,17 млрд рублей. Средний тираж «сетевых» авторов составляет 3,5 тыс. экземпляров, что сопоставимо с показателями традиционного книгоиздания [2, с. 51]. По прогнозам агрегаторов платформ самиздата, представленным на отраслевых практических конференциях, ожидаемый рост этого направления книжного рынка до конца 2024 г. составит в денежном выражении 30-40 %, в объеме потребления соответствующего контента прогнозируются более высокие показатели роста.

Трансформации в условиях новых технологических режимов традиционных механизмов книжного дела и базовых отношений акторов книжной культуры требуют организации полноценного систематического анализа всего разнообразия новационных явлений не только в ракурсе цифровой экономики, но и в силу социальных эффектов креативных составляющих современной книжной индустрии.

Фиксируемые и прогнозируемые изменения книжного рынка доказательно обосновывают особенности современного этапа развития книжной культуры, которые четко сформулированы в работе И.В. Лизуновой и С.В. Павленко: «…видоизменяются форматы книги, формируются новые уникальные сегменты книжного рынка, расширяются и усложняются практики медиапотребления, возникают и развиваются новые медийные компетенции у всех участников кодирования, медиации и раскодирования текстов. В цифровое пространство уходит не только сама книга, но и коммуникационная среда, существующая вокруг книги, формируется ее новая инфраструктура» [15, с. 21-22].

Если следовать книговедческой исследовательской традиции, то результатом изучения цифровых трансформаций книжной культуры должна стать «обобщенная теоретическая модель наиболее общих закономерностей движения, развития, смены форм книги как объективного явления социальной действительности» [16, с. 182]. Несмотря на понятность исследовательских целевых ориентиров, подобная научная задача представляется достаточно сложной в силу целого ряда онтологических, гносеологических, методологических и организационных проблем, с которыми сталкиваются современные науки о книге. Очевидность новой онтологии определяет отказ от наукоцентризма, что объясняется не только отмеченным отставанием наук о книги от насущных проблем отраслевой практики, но и необходимостью ревизии их методологического аппарата, а также инструментов теоретического познания и конструирования на предмет соответствия актуальным исследовательским задачам.

Результативность исследований цифровых трансформаций книжной культуры зависит от определения того, что выступает предметом изучения:

а) новая онтология книги и книжного дела, которая уже настолько сильно интегрирована в повседневные практики, что создает иллюзию разработанности. Изменения границ и структуры книжного дела актуализируют выработку адекватных настоящему этапу методов изучения системы создания, распространения и использования книжной продукции, модернизацию инструментов книжной статистики (обоснование дополнительных индикаторов и информативных показателей динамики, характеризующих современное состояние книжного дела), а также методов определения направлений цифрового развития книжной культуры, требующих государственной поддержки в силу высокой социальной значимости;

б) произошедшие изменения, констатируемые и фиксируемые посредством количественных методов в русле статистики печати, цифровой экономики и социометрии читательских практик. В данном случае внимание акцентируется на переходе «от перечисления преимуществ и недостатков книги в традиционной или цифровой форме к взвешенному анализу различных аспектов их развития» [17, с. 208], к переосмыслению ряда ключевых положений книговедения. Эта научная задача определяется необходимостью выработки инструментов изучения социального бытования книги, данные об изменениях которого не всегда поддаются формализованному сбору и анализу;

в) сам процесс цифровых трансформаций как фрагмент эволюции книжной культуры и возможности его целенаправленного регулирования. В данном случае книжная культура рассматривается в русле предложенного С.А. Пайчадзе определения как «уровень, достигнутый книжным делом в сочетании с исторически сложившимися традициями и реалиями в отношении народа к книге в конкретной стране (или регионе) на определенной ступени развития общества», как «показатель уровня технологического развития государства» и «свидетельство об интеллектуальном потенциале населения» [18, т. 1, с. 4].

Не меньшую важность представляет выбор методологической платформы изучения цифровых трансформаций книжной культуры, ибо динамика понятия «книга» в цифровой среде и, соответственно, необходимость уточнения всего понятийного аппарата, показывает исследовательскую неэффективность документоведческой парадигмы. В то же время невозможно отрицать целесообразность применения ее отдельных положений, а также традиций деятельностной методологии, коммуницируемой с культурологическими подходами, с общей теорией чтения [19]. Эта логика определяется пониманием того, что «глобальные изменения в способах создания, производства, фиксации и репродуцирования книг, появление электронных текстов неизбежно влекут за собой фундаментальные культурные и социальные последствия» [15].

В силу трансдисциплинарного характера изучения цифровых трансформаций трудно не согласиться с И.В. Лизуновой относительно эвристичности понятия «медиасреда» для исследований книжной культуры [20]. Вместе с тем это не просто случай интервенции в теоретическое конструирование некоторого промежуточного понятия. Категоризация книжной культуры в рамках медиалогии как комплексной научной дисциплины о средствах массовой коммуникации³, по сути дела, представляет вызов для современных наук о книге, вписывая ее саму, и, следовательно, ее объект, круг приоритетных научных задач не только в новый познавательный контекст, но и в новую научную метасистему, что подразумевает фокусирование исследовательских усилий на несколько иных аспектах книги, книжного дела, книжной культуры. Следует обратить внимание на то, что этот процесс прослеживается в и отраслевом образовании, что вполне закономерно в силу интеграции издательских практик в экосистемы нового качества.

Интеграция в медиалогию действительно дает приращение познания книжной культуры в условиях глобальных, цивилизационных трендов, причем не только в ставшем уже привычным констатирующем ключе, но и в преобразующем. В этом контексте правомерно мнение Д.А. Эльяшевича относительно перспективности медиалогического подхода в современных исследованиях книги и книжного дела в силу его способности «снять многие проблемы и превратить книговедческое знание в более или менее стройную непротиворечивую систему» [22].

Новые форматы и технологии производства и распространения «книжного» контента объективно выходят за рамки традиционного книговедческого дискурса, но рассмотрение их только в культурологическом русле – методологическая ловушка для развития книговедения. Изучение книжной культуры в рамках медиалогии, культурологических приоритетов ее методологии эвристично для определения онтологического статуса книги в структуре современных социальных коммуникаций, для осмысления социальных и культурных следствий бытования книги (традиционной и электронной). Между тем медиалогия не владеет достаточным арсеналом теоретических конструкций для формирования новой онтологии книжной культуры⁴, для проектирования адекватных современному этапу инструментов книжного дела и новых моделей управления книжной отраслью.

В этой связи не теряет актуальности вопрос будущего наук о книге, имеющий несколько ракурсов, но требующий системного решения, в первую очередь, определения их метасистемы, которая на сегодняшний день не идентична официальной номенклатуре научных специальностей, включающей исследования всей отраслевой проблематики в раздел наук о культуре.

Логика наблюдаемых изменений существования и функционирования книги в новых реалиях усиливает необходимость исследований фундаментального характера, концентрирующих внимание ученых на уточнение категориального аппарата современного книговедения; на понимание природы книги в рамках книговедческого дискурса с учетом трансформации технологий производства и форматов бытования; на определение новых границ и архитектуры книжного дела в структуре формирующейся цифровой экономики и построение научно-обоснованной системы его регулирования.

В этой связи актуальность и теоретическую значимость демонстрируют фундаментальные исследования, направленные на получение новых теоретических результатов и дальнейшее развитие книговедческих знаний, в том числе, на определение / уточнение / разграничение бытующих сегодня понятий «цифровое издание», «электронное издание», «электронная книга», «цифровая книга», «цифровые жанры», «контент», «файл для скачивания» и т. п., а также на разработку проблемы соотношения понятий «текст», «произведение», «книга» в контексте современных технологических, правовых и экономических режимов.

Отдельную теоретическую задачу составляет изучение конвергенции книгоиздания и книгораспространения, механизмов создания систем нового качества, в которых дифференциация компонентов книжной культуры по прежним критериям невозможна. Наблюдая формирование практикой первичного уровня этого процесса как в формате прототипов, так и в формате готовых продуктов и решений, можно говорить о том, что без изучения перехода этих ключевых компонентов книжного дела в смешанное качество затрудняется прогнозирование дальнейших изменений субъектных отношений в книжной культуре. Экстраполируя тенденции, констатируемые в отраслевом докладе (хотя данный метод нельзя считать достаточно эффективным для прогнозирования критических направлений книжной отрасли), можно предвидеть появление новых конвергентных образований, в которые будут входить автоматическое производство контента, изменение логики метаданных и их распространения, расширение разнообразия форм книгораспространения в рамках формирующихся экосистем и т. д.

На стыке фундаментальных и прикладных книговедческих исследований актуализируется блок задач, направленных на обеспечение книжной индустрии, производственных и экономических процессов наукоемкими разработками и интеллектуальными решениями, учитывающими отраслевую специфику. Практическое значение приобретает осмысление природы и механизмов трансформации производственных циклов в условиях цифровой экономики, теоретической и практико-ориентированной реализации идеологии платформенной экономики в книжном деле, в том числе книговедческая разработка понятия «издательская платформа» в качестве нового объекта исследований наук о книге и как результата цифровых трансформаций, изменивших традиционную систему книжного дела.

Композитная природа цифровых издательских платформ как информационно-экономических систем, реализующих новые модели взаимодействия акторов книжной культуры, требует выхода за пределы гуманитарных дискурсов и рассмотрения их на стыке книговедения, информатики (теории информационных систем и процессов), а также экономики для получения результативного ответа на потребности отраслевой практики. В числе наиболее актуальных задач – создание моделей (алгоритмов, логики), повышающих эффективность взаимодействия участников создания цифрового книжного контента, дистрибуции, производства и обмена метаданными и т. д.; вопросы редакционной политики издательских платформ; развитие «книжных» компонентов цифровых экосистем; разработка соответствующих бизнес-моделей и проектирование участия в них государства. Новые бизнес-модели обусловили концентрацию усилий современной книжной индустрии на создание среды, обеспечивающей не только производство и реализацию книжной продукции, но и привлечение создателей нового контента, на формирование цифровой инфраструктуры чтения. Это выводит на позиции актуальных задач разработку новых цифровых издательских сервисов; инструментов усиления (расширения) метаданных рекомендательного характера и дополнительного интерактивного контента с целью увеличения доступности предложений и объема продаж. Предметом таких исследований и разработок выступают новые модели дистрибуции, стратегии цифрового маркетинга книжного рынка, механизмы рынка В2В в условиях цифровой экономики, коммерциализация книжного контента.

В ряду приоритетных научных задач, которые стоят сегодня перед науками о книге – содействие развитию национального библиографического института в условиях цифровых трансформаций. Ориентация на опыт подобных институций в других государствах вне учета национальных традиций книжной культуры – особая характеристика его функционирования в прошедшее десятилетие. Она доказывает риски оторванности этой структуры от актуальных тенденций отраслевого развития. Принципиальный характер приобретают вопросы о том, в какую экосистему цифрового мира должен быть встроен национальный библиографический институт, какими путями оптимизации механизмов сбора метаданных и организации их социально значимого и коммерчески эффективного функционирования руководствоваться; какие векторы развития статистики печати избрать в условиях смены доминирующих форматов функционирования книги в обществе, мультимодальности, размывания критериев изучаемых явлений и необходимости определения показателей, устойчивых к континууму трансформаций книжной сферы и позволяющих собирать сопоставимые данные.

В русле гуманитарных книговедческих исследований актуальными остаются изучение современной потребительской аудитории с учетом генерационной специфики в аналитическом и прогностическом ракурсе; научно обоснованное проектирование издательского репертуара, соответствующего стратегической повестке развития государства; задачи вовлечения молодой аудитории в читательские практики и литературный процесс; создание социально-ориентированных технологий продвижения чтения и индивидуальной сегментации рекомендательных сервисов. Особого внимания на стыке наук о книге и наук об образовании требует вопрос о кадровом обеспечении отрасли, о подготовке компетентных специалистов в соответствии с потребностями развития книжного дела.

Фиксируемые изменения книжной культуры побуждают науки о книге к реакции не только на уровне теоретического фундамента, но и в русле практико-ориентированных исследований, в опережающем режиме обеспечивая отрасль новыми моделями и технологическими разработками, выявленными закономерностями, научно обоснованными прогнозами. Несмотря на то, что в данном случае сохраняются традиционные методологические диспозиции различных отраслей наук о книге, принципиальное значение имеет единство установок и инструментов познания книги и книжной культуры, позволяющих получить результаты, значимые для практики книжного дела и его развития, для их существования в цифровом мире.

Ключевые задачи изучения цифровых трансформаций книжной культуры состоят, во-первых, в кодификации, упорядочении несистематизированных знаний о новых явлениях и процессах в развитии книжного дела, во-вторых, в проектировании новых технологических решений (в широкой трактовке категории «технология») в коммуникации современных наук о книге с методологическими установками и теоретическими инструментами других научных дисциплин при сохранении базовых отраслевых интересов и задач. Именно такой подход обеспечит опережающее проектирование практики книжного дела и будет содействовать формированию научных основ государственной политики, отвечающей задачам развития книжной культуры в условиях цифровых трансформаций.

 

¹ Стратегия государственной культурной политики на период до 2030 года. Утверждена Распоряжением Правительства Российской Федерации от 11 сентября 2024 года № 2501-р [Электронный ресурс]. URL: http://government.ru/docs/52710/ (дата обращения: 16.09.2024).

² Появление интерактивных книжных приложений точно объяснила Л.В. Зимина: «новые носители (книжные технологии) породили новое поколение книг» [15, с. 20].

³ Категоризация книжной культуры в рамках медиалогии еще находится на этапе институционализации и не имеет четко установленных границ и структуры, но которую образно называют «наукой будущего» [22].

⁴ В том числе форматов существования книги, которые придут на смену существующим сегодня.

Об авторах

Наталья Викторовна Лопатина

Московский государственный институт культуры

Автор, ответственный за переписку.
Email: lis.mgik@yandex.ru

доктор педагогических наук, профессор, заведующая кафедрой библиотечно-информационных наук

 

Россия, ул. Библиотечная, 7, Химки, Московская обл., 141406

Александр Николаевич Воропаев

Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Email: av24@yandex.ru

кандидат филологических наук, начальник отдела поддержки литературного процесса, книжных выставок и пропаганды чтения

Россия, Пресненская набережная, 10, стр. 2, Москва, 123317

Список литературы

Дополнительные файлы