The Pater Noster Cycle of the Bible of Piscator and the Russian Iconography of the Lord’s Prayer in the XVII Century

Full Text

…Поскольку он был одним из светочей
искусства то оно, как и он сам, будет
долго жить и высоко чтиться людьми
и имя его никогда не померкнет.

Карель ван Мандер о Мартене ван Хемскерке [1, c. 199]

Факт воздействия гравюр западноевропейских лицевых Библий на русское искусство «переходного» времени широко известен. Это многостороннее влияние затронуло глубинные основы стиля и иконографии. В 1650–60-х гг. русские иконописцы, очевидно, впервые обратили внимание на гравюры Библий Пискатора и Борхта-Пискатора, и уже на начальном этапе под их воздействием в иконографию библейских сюжетов были внесены новые черты. 1660-ми гг. датируется наиболее ранняя икона «Отче наш» [2, кат. 95 (с библ.)], знаменщик которой в своей работе обращался к циклу гравюр «Pater noster» по рисункам Мартена ван Хемскерка. Историография, посвященная циклу «Отче наш» в русской иконописи и монументальной живописи, дискретна. Исследователей занимали отдельные сюжеты серии. Так Б.В. Михайловский и Б.И. Пуришев обратили внимание на сцену «И не введи нас во искушение» во фресках на тему «Отче наш» в ярославских храмах Пророка Ильи и Богоматери Феодоровской. Их интересовала «довольно откровенная разработка сексуальных мотивов», «изображение эротических “игр” земных женщин с бесами», «эстетизированные сцены “греха” и образы “грешниц”» [3, c. 105]. Сюжет рассматривался в общем контексте с другими «искусительными» образами – купанием Вирсавии и Сусанны, историей о жене фараона Пентефрия и др. Одна из композиций цикла привлекла внимание Л.С. Ретковской в связи с изображениями Троицы в русском искусстве, а именно его заключительный образ – «Яко твое есть царство» [4, c. 258-261]. Каталог, посвященный экземпляру Библии Пискатора 1643 г., содержит описание серии Pater noster из этого увража¹. Некоторые наблюдения общего плана об иконографии «Отче наш» высказывались нами в статье, в которой главным образом анализировалась икона на этот сюжет из московской церкви святителя Григория Неокесарийского [5]. Вместе с тем у нас до сих пор нет обобщающего представления об эволюции иконографии, о специфике изобразительной традиции, а некоторые важные иллюстративные циклы молитвы Господней остаются малоизвестными. Задача данной статьи – целостно осветить историю развития русской иконографии «Отче наш» во второй половине XVII в., наметив ее основные вехи и, по возможности, выделив группы.

Очевидно, наиболее ранним дошедшим до нашего времени памятником рассматриваемой иконографии является икона «Отче наш» 1668-1669 гг., написанная для церкви святителя Григория Неокесарийского в Москве (ил. 1, 2). Мнение о том, что Андрей Саввинович Постников, заказчик парных икон «Верую» и «Молитва Господня», ориентировался на оформление царского храма, где будто бы находились иконы середины XVI в. на оба этих сюжета, безосновательно. Оно базировалось на публикации В.Д. Сарабьянова [6, c. 164]. В письменных источниках, на которые ссылался исследователь, говорится только об одной из двух икон – «Символе веры»². Закономерно, что в ансамбле, отчасти воспроизводившем иконное убранство царского храма, – в Благовещенском соборе Сольвычегодска – икона «Отче наш» также отсутствует [7, c. 21-104]. Косвенно в пользу отсутствия ранней традиции иллюстрирования молитвы свидетельствует его судьба в русском искусстве «переходного» времени. Для сравнения укажем на историю «парной» иконографии – «Символ веры». С середины XVII в. у иконописцев появилась возможность обращаться к циклу Credo Библии Пискатора для разработки композиций на тему молитвы «Верую…» [8]. Несмотря на это, в русских иконах и фресках середины XVII – первой трети XVIII в. на данный сюжет хорошо заметны две самостоятельные, порою пересекающиеся иконографические линии. Первая – ориентированная на Библию Пискатора; вторая – не менее отчетливо выраженная («символико-аллегорическая»), очевидно, восходила к концу XV века. В иконографии «Отче наш» второй компонент никак не выражен, она вся опирается на Библию Пискатора, хотя заимствуемые формы интерпретировались и обрастали смыслами, соответствующими вкусам русского «переходного» времени.

Следует подробнее остановиться на наиболее важном источнике, породившем различные варианты интерпретации молитвы «Отче наш». В Библии Борхта-Пискатора серия «Отче наш» отсутствует; гравюры на этот сюжет из Библии Вайгеля (1695) стали использоваться в монументальной живописи лишь во второй половине XVIII – XIX вв. [9, с. 158].

Гравюры Pater noster Библии Пискатора исполнены по рисункам Мартена ван Хемскерка (1498-1574) (ил. 3-7) – живописца и рисовальщика, автора портретов, пейзажей, картин на мифологические и библейские сюжеты [См. о нем: 10; 11]. Будучи младшим современником Микеланджело, Хемскерк вдохновлялся его искусством, сочиняя собственные композиции. В частности, как установил Аксель Л. Ромдаль, Хемскерк обращался к рисунку Микеланджело, трудясь над алтарным образом церкви Святого Лаврентия в Алкмаре [12, p. 276].

В то же время библейские рисунки Мартена ван Хемскерка отличаются оригинальностью трактовки привычных сюжетов. Так, Б. Хегер отмечала специфику его интерпретации цикла «Притча о блудном сыне», награвированного Ф. Галле в 1562 г. [13, p. 130-134]. Своеобразие версии Хемскерка проявилось в усилении нарративности и глубины нравственного содержания, вызванных повышенным интересом к моральным аспектам иконографии в Голландии XVII века.

Молитву «Отче наш» Хемскерк иллюстрировал в развернутом варианте, изложенном в Евангелии от Матфея (Мф. VI, 9-13). Он не был первым, кто обратился к этому сюжету. Известен цикл из 8 ксилографий на тему «Отче наш», атрибутируемый Лукасу Кранаху [14]³. Гравюры Pater noster по рисункам Хемскерка ориентированы горизонтально и расположены по одной на листе. Они были награвированы Йоханнесом Вириксом около 1571 г.⁴. Как отмечалось А.В. Гамлицким, в этой серии нашел полное отражение стиль Мартена ван Хемскерка, гравюра выдает знакомство мастера с памятниками античности и образцами Высокого Ренессанса, а в ее содержании отчетливо выявлен дидактический смысл. В первом издании гравюр (1571) Бог Отец в соответствующих композициях был представлен в человеческом облике. В изданиях Библии Пискатора 1643, 1650, 1674 гг., а также в Grooten Figuer-Bibel (1646) его изображение заменено тетраграммой⁵. Благодаря Библии Пискатора произведение Хемскерка стало известно на Руси, вызвав всплеск интереса к иллюстрированию Господней молитвы. Ниже мы перечислим и проанализируем живописные иллюстрации «Отче наш» XVII в., чтобы сделать выводы о развитии разработанной Хемскерком иконографии в искусстве «переходного» времени.

1. Отче наш. Икона из церкви святителя Григория Неокесарийского. 1668-1669 гг. ГРМ, инв. 2768 (ил. 1, 2). Общая композиция произведения является примером «иконного» варианта трактовки, который впоследствии получит распространение и в монументальной живописи, и в искусстве гравюры. В этом варианте все сцены размещаются единым блоком, компактно и распределены по ярусам.

В иконе отчетливо проявилось влияние соответствующего цикла Библии Пискатора. Оно сказалось в восьмичастной структуре композиции, отражающей общее количество гравюр серии, в вытянутом по горизонтали формате клейм, в специфике трактовки каждой сцены [5]. Для «навершия» иконы была использована верхняя часть первой гравюры цикла Pater noster qui es in coelis с Троицей. Знаменщик выделил образ Бога в отдельное клеймо, в дальнейшем так будут поступать и другие иконописцы, разрабатывая иконографию «Отче наш». По сути, на иконе из церкви святителя Григория Неокесарийского не 8, а 9 клейм, даже текст «Отче наш иже еси на небесех, да святится имя твое», который в латинской версии Pater noster qui es in coelis sanctificetur nomen tuum на гравюре идет единой строкой, разделен на две части, относящиеся соответственно к заглавному образу «Троицы в силах» и к изображению дел милосердия. Сцена «Дела милосердия» по сравнению с гравюрой сильно переработана, а некоторые детали, написанные в подражание Хемскерку, воспроизведены зеркально (см., в частности, фигуру персонажа, льющего воду из кувшина).

Работая над 2-м клеймом «Да приидет царствие твое», мастер ориентировался на зеркальное отображение гравюры (ил. 2, 4). Клеймо говорит об отсутствии единой стратегии относительно степени приближения к оригиналу. В данном случае иконописец был более точен: семь фигур в путах «мира сего» находят соответствие в персонажах гравюры Adveniat regnum tuum. Не придерживался иконописец и строгого принципа использования зеркальных вариантов. При работе над третьим клеймом «Да будет воля Твоя…» он в целом отталкивался от прямого перевода гравюры Fiat voluntas tua (ил. 1, 5), хотя и использовал для одной фигуры зеркальное изображение персонажа дальнего плана гравюры. В то время как 4-я сцена «Хлеб наш насущный» почти ничем не напоминает гравюру Panem nostrum qoutidianum, 5-е клеймо «И остави нам долги наша» содержит примеры и зеркального, и прямого воспроизведения отдельных фигур листа Et dimitte nobis debita nostra. Такая же ситуация наблюдается при сопоставлении клейма «И не введи нас во искушение» с гравюрой Et nenos inducas in tentationem (ил. 1, 6). Иконописец значительно увеличил количество действующих лиц в этой сцене. Фигуры двух нечестивых жен в сопровождении бесов в правой части композиции явно воспроизводят в незеркальном варианте соответствующие образы Хемскерка. Новый персонаж в сравнении с Библией Пискатора – юноша, который по наущению беса пьет вино. Очевидно, эта подробность представляет собой развитие темы, заданной образом блудницы, у которой на гравюре Et nenos inducas на ладони стоит роскошный сосуд. Иконописец изобразил сосуд, но также вложил в другую руку блудницы чашу, которую та протягивает юноше.

Если не считать этого юноши, то в целом иконописец следовал заданному гравюрой делению композиции на «мужскую» и «женскую» половины. Однако слева он изобразил не трёх мужей, а их толпу, впрочем, также молитвенно обращающуюся к небесам. В эту толпу включен персонаж из Библии Пискатора: в юноше в левом углу клейма на первом плане узнается зеркально отображенная фигура, представленная на гравюре Et nenos inducas второй слева.

Русский знаменщик столкнулся с определенными трудностями, пытаясь подражать графике Хемскерка. Следующий лист серии Sed libera nos a malo говорит о мастерстве голландского художника в изображении сложных ракурсов фигур (ил. 7). В его интересе к причудливым, подчас неестественным позам сказалось влияние его современников-маньеристов и непосредственное впечатление от искусства Микеланджело. При сравнении клейма иконы «Но избави нас от лукавого» и гравюры Sed libera nos a malo заметно, что иконописец шел по пути упрощения этих замысловатых форм. И именно поэтому достойно удивления, насколько близко к гравюре-оригиналу он представил две шагающие по направлению друг к другу фигуры первого плана, глядящие в небеса и изображенные во взаимном развивающемся по диагонали движении. В особенности показателен лик того из них, что справа: как и у Хемскерка, его голова расположена в ракурсе, подразумевающем точку зрения снизу⁶. Впрочем, если в последней гравюре цикла Quoniam tuum est regnum также присутствуют замысловатые позы (один из святых показан со спины с запрокинутой головой), то в клейме «Яко Твое есть царство» иконописец не стремился к их последовательному воспроизведению, хотя он был способен справиться с передачей подобных ракурсов⁷.

Икона из церкви святителя Григория Неокесарийского интересна как наиболее ранний пример обращения русского живописца к гравюрам Библии Пискатора на эту тему. К ее созданию был привлечен искусный знаменщик Гурий Никитин или мастер его круга, создавший на основе цикла Pater noster свою интерпретацию иконографии молитвы. Формы горок и палат выдают поволжское происхождение художника. Ближайшие аналогии им обнаруживаются во фресках Троицкого собора Данилова монастыря. Любопытно исвязанное с авторским прочтением темы введение в некоторые из клейм («Да святится имя твое…», «И остави нам долги наша», «И не введи нас во искушение») многолюдных групп молящихся. Очевидно, эти группы были призваны подчеркнуть особенность молитвы: ее обращение не от индивидуума, а от множества людей, знаменующего собой единство церковной общности.

2. Росписи южной и западной папертей Воскресенского собора Борисоглебска (конец 1670-х – 1680-е гг.) (ил. 8-10). В.Г. Брюсова писала об этих фресках, относя их к 1680-м гг. [16, c. 108-116]⁸. По предположению ученого, в росписях папертей приняли участие братья Иван и Федор Карповы, «но с ними мог работать и молодой Федор Игнатьев» [16, c. 115-116]. В исследовательской литературе высказывалось и мнение о создании росписей в 1677-1678 гг. [17, c. 431].

Познакомившись с гравюрами цикла Pater noster из Библии Пискатора при работе над иконой для церкви святителя Григория Неокесарийского, поволжские иконописцы стали использовать их для храмовых росписей. Интерпретация гравюр Библии Пискатора во фресках паперти Воскресенского собора в Борисоглебске совершенно новая по сравнению с иконой 1668-1669 годов. Можно обозначить этот вариант как краткий. Из каждой сцены цикла Pater noster знаменщик заимствовал лишь несколько фигур. Так, в композиции «Да будет воля Твоя» их осталось всего три (ил. 5, 9): это сам Христос и два персонажа, идущих за Ним с крестами на плечах; на фреске «И не введи нас во искушение» показаны две блудницы в сопровождении бесов и три мужа, молящихся об избавлении от соблазна (на гравюре представлены три блудницы, сцена дополнена образами ангелов в небесах) (ил. 6, 9). Интересно, что при стремлении к краткости знаменщик оказался внимательнее к некоторым деталям, чем автор иконы «Отче наш» из церкви святителя Григория Неокесарийского. Так он сохранил изображение беса, сидящего на сфере в сцене «Да приидет Царствие Твое» (ил. 2, 4, 8)⁹, в сцене «Но избави нас от лукавого» (ил. 7, 9) не стал отказываться от персонажа с воздетыми руками, занимающего доминирующее положение в композиции Хемскерка.

В рассматриваемом цикле между сценами нет вертикальных или горизонтальных разгранок, а для ориентации в нем введены 7 картушей с текстами. Этот прием – расположение картушей с пояснительными текстами в пространстве между отдельными сценами – встречается и в храмовых росписях, и на иконах, примером чему может служить образ «Богоматерь Живоносный Источник» конца XVII – начала XVIII в. (ГТГ)¹⁰.

Цикл «Отче наш» Воскресенского собора интересен и тем, как художник выделил последнюю композицию «Яко твое есть царство» (ил. 10). Ей придано самостоятельное значение, она занимает площадь, почти равную той, что отведена под все предшествующие ей 7 сцен вместе взятых. Эта традиция получит дальнейшее продолжение, а интерпретация сюжета говорит о своеобразии творческого мышления знаменщиков. Последняя «триумфальная» сцена цикла Мартена ван Хемскерка Quoniam tuum est regnum с облаками, ликами праведных, ангелами и земным шаром вдохновила мастеров на создание новой эсхатологической композиции, занимавшей в некоторых церковных росписях самое выгодное положение. В Воскресенском соборе она размещена справа от входа в основное храмовое пространство.

3. Росписи северной стены церкви Рождества Христова в Ярославле (1682–1683) (ил. 11, 12). В 1680-х гг., судя по росписям церкви Рождества Христова в Ярославле, цикл «Отче наш» проник и в наос храма [18, c. 132]¹¹.

Здесь он расположен в нижнем ярусе северной стены и развивается с востока на запад. В сравнении с Библией Пискатора этот цикл весьма вольный. Тут сходство редко простирается на детали, что свидетельствует об интенсивности творческой мысли знаменщика или о его ориентации на неизвестные нам варианты иллюстрирования молитвы «Отче наш». На первой фреске цикла «Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя Твое» сцены посещений больного и заключенного в темнице вынесены вперед, в то время как у Хемскерка они принадлежат дальнему плану (ил. 3, 11). Иначе по сравнению с гравюрой Adveniat regnum tuum решена композиция «Да приидет Царствие Твое», трактованная как краткий вариант «Страшного суда» со Христом, направляющим меч на грешников в геенне огненной и милующим праведников (ил. 4, 11). В сцене «Да будет воля твоя», как и у Хемскерка, показан Христос и следующие за ним персонажи, несущие кресты (ил. 5, 12). Далее и до конца молитвы знаменщик вновь расходится с Хемскерком. В композиции «Хлеб наш насущный» он, в отличие от Хемскерка, не представил домашнюю трапезу, но сосредоточил свое внимание на изображении двух священников, облаченных в святительские ризы, причащающих народ в храме.

Определение источников необычных композиций «Отче наш» этого храма – самостоятельная исследовательская задача; существенно, что мы впервые имеем дело с циклом в виде единого фриза, последовательно размещенного в одном ярусе росписей.

4. Четвертый ярус росписи южной стены наоса Введенского собора Толгского монастыря (1690–1691 гг.) (ил. 13, 14). Принципу расположения всех композиций цикла «Отче наш» в одном ярусе следуют росписи Введенского собора Толгского монастыря [19, с. 128, 149, 153-158, 164-165; 20, c. 16, 24; 21, с. 156-164], где цикл заходит и на оконные откосы.

Здесь вновь обнаруживается очевидное сходство с соответствующими гравюрами, свидетельствующее о работе знаменщиков непосредственно с листами серии Pater noster Библии Пискатора. Мастера адаптировали их иконографию к архитектуре. Так под новый вертикальный формат были приспособлены четыре сцены, попавшие в откосы окон: «Да святится имя Твое», «Да приидет царствие Твое…», «И остави нам долги наша», «И не введи нас во искушение».

Знаменщик последовательно развил принцип разделения композиции Хемскерка Pater noster qui es in coelis sanctificetur nomen tuum на две части – «Отче наш, иже еси на небесех» и «Да святится имя твое», получивший воплощение уже в иконографии образа «Отче наш» 1668-1669 гг., где изображение Троицы вынесено в отдельное клеймо вверху иконы. Здесь разделение произведено несколько иначе: в первую композицию вошло не только изображение Бога, но и славословящих людей (ил. 13); во второй представлены добрые дела и их свершители. Этап сложения композиции с молящимися Троице безымянными персонажами представлен фресками Рождественского храма, хотя там она еще не обрела такой самостоятельности, как во Введенском соборе (ил. 11, 13).

Композиция «Хлеб наш насущный» совершенно преображена в сравнении с листом Panem nostrum. Хемскерк передал разные смысловые грани представления о «насущном хлебе»: на дальнем плане показал трапезу благочестивого человека, впереди – церковную проповедь, отсылающую к изречению Христа о «слове Божием», которым насыщается верующий (Мф. IV, 4). Ярославского фрескиста заинтересовал второй сюжет, и он придал ему облик, который был знаком местному зрителю. Композиция «Хлеб наш насущный» во Введенском соборе изображена в виде «Учения трех святителей»: Василий Великий, Иоанн Златоуст и Григорий Богослов делятся с верующими божественным знанием.

Гравюра Библии Пискатора Sed libera nos a malo (ил. 7) с фигурами в замысловатых ракурсах закономерно вызывала затруднения, когда иконописцы работали с ней как с образцом. И потому весьма существенной становилась интерпретационная составляющая, как это видно по сценам «Но избави нас от лукавого» на иконе 1668-1669 гг. (ил. 1), во фресках Воскресенского храма в Борисоглебске (ил. 9) и Рождественской церкви в Ярославле. Фрески Введенского собора дают четвертый вариант интерпретации, «сочинить» который знаменщику помог опыт составления композиции для оконных откосов, где часть изобразительного ряда, выстроенного у Хемскерка по горизонтали, переместилась вниз: из левой в нижнюю часть сцены перешли образы грешников, мучимых бесами (ил. 14). Никогда прежде эти переплетенные друг с другом фигуры из гравюры Sed libera nos a malo, в которых узнаются художественные ориентиры Хемскерка – «Страшный Суд» Микеланджело и скульптурная группа «Лаокоон» – не передавались столь близко к оригиналу в русской традиции.

5. Северный придел церкви Спаса на Городу (1693) (ил. 15, 16). В росписях церкви Спаса на Городу получила развитие традиция, заложенная мастерами, расписывавшими паперть Воскресенского собора в Борисоглебске. В северном приделе Спасского храма [18, c. 85; 22, c. 147, 148; 23] цикл «Отче наш» размещен не в виде «ленты», а компактно, единым блоком (ил. 15).

Фрески этого цикла расположены напротив окон, на южной стене, составляют ряд со сравнительно крупными композициями аналогичного формата, имеющими полуциркульное завершение, в числе которых – «Богоматерь Всех Скорбящих Pадость». Cоседство с этим богородичным образом могло определить выбор в пользу «иконного» формата для «Отче наш». Возможно, знаменщикам была известна икона «Отче наш», аналогичная образу 1668-1669 гг. (ГРМ). Замысловатая зигзагообразная схема расположения сцен говорит и о том, что знаменщики знали фрески «Отче наш» в Воскресенском соборе Борисоглебска и ориентировались на них (ил. 8, 9, 15). Возможно, следованием данному образцу, а не гравюрам объясняется вновь «угасшее» сходство с самим циклом «Pater noster» Библии Пискатора.

Таким образом, композиции на тему «Отче наш» говорят о большой вариативности в характере использования образцов – восьми гравюр Библии Пискатора. Встречаются «прямые» и «зеркальные» варианты отображения исходных композиций, повсеместно – их переосмысление, объяснение которого требует специального анализа каждого памятника. Различны типы совмещения восьми сцен: то они без деления на клейма сливаются в одном изобразительном поле (церковь Спаса на Городу, Воскресенский собор Борисоглебска), то размещаются лентой на стене в росписи наоса, заходя порою на оконные откосы (во Введенском соборе Толгского монастыря). Гравюры по рисункам Хемскерка в XVII в. получили наиболее полное отображение в живописи иконы из церкви Григория Неокесарийского (ГРМ) и во фресках Введенского собора Толгского монастыря. Иконный тип изображения (когда все сцены или большая их часть образуют единый блок композиций) вслед за иконой 1668-1669 гг. использовался в росписях Воскресенского собора в Борисоглебске и в церкви Спаса на Городу, причем мастера Спасского храма не столько учитывали особенности цикла Pater noster Библии Пискатора, сколько равнялись на фрески «Отче наш» в Воскресенском храме. Сюжет «Отче наш» во фресках паперти пополнил арсенал назидательных тем, характерных для росписей этой части храма. Уже во фресках Воскресенского собора мастера использовали иконографический потенциал последней композиции цикла – «Яко Твое есть царство», превратив ее в масштабную самостоятельную сцену с эсхатологическим содержанием. Это было лишь одно из проявлений творческого переосмысления образцов, предложенных Библией Пискатора.

Ил. 1. Отче наш. 1668-1669 гг. 131,5×77,0. Из церкви святителя Григория Неокесарийского в Москве. ГРМ ДРЖ-2768. Съемка В.Ю. Торопова (ОТТИ ГРМ)

Ил. 2. Да приидет Царствие Твое. Клеймо иконы «Отче наш». 1668-1669 гг. Съемка В.Ю. Торопова (ОТТИ ГРМ)

Ил. 3. Гравюра цикла Pater noster Библии Пискатора: Pater noster qui es in coelis sanctificetur nomen tuum

Ил. 4. Гравюра цикла Pater noster Библии Пискатора: Adveniat regnum tuum

Ил. 5. Гравюра цикла Pater noster Библии Пискатора: Fiat voluntas tua sicut in celo et in terra

Ил. 6. Гравюра цикла Pater noster Библии Пискатора: Et nenos inducas in tentationem

Ил. 7. Гравюра цикла Pater noster Библии Пискатора: Sed libera nos a malo

Ил. 8. Фрески церкви Воскресения в Борисоглебске: «Отче наш, иже еси на небесех», «Да святится имя Твое», «Да приидет Царствие Твое». Ок. 1680 г. Съемка Д.В. Денисова

Ил. 9. Фрески церкви Воскресения в Борисоглебске: «Да будет воля Твоя», «Хлеб наш насущный», «И остави нам долги наша», «И не введи нас во искушение», «Но избави нас от лукавого». Ок. 1680 г. Съемка Д.В. Денисова

Ил. 10. Фреска церкви Воскресения в Борисоглебске: «Яко Твое есть Царство». Ок. 1680 г. Съемка Д.В. Денисова

Ил. 11. Фрески церкви Рождества Христова в Ярославле: «Отче наш, иже еси на небесех», «Да святится имя Твое», «Да приидет Царствие Твое». 1682-1683 гг. Съемка Д.В. Денисова

Ил. 12. Фреска церкви Рождества Христова в Ярославле «Да будет воля Твоя». 1682-1683 гг. Съемка Д.В. Денисова

Ил. 13. Фреска Введенского собора Толгского монастыря «Отче наш, иже еси на небесех». 1690-1691 гг. Съемка Д.В. Денисова

Ил. 14. Фреска Введенского собора Толгского монастыря «Но избави нас от лукавого». 1690-1691 гг. Съемка Д.В. Денисова

Ил. 15. Фреска северного придела церкви Спаса на Городу «Отче наш». 1693 г. Съемка Д.В. Денисова

Ил. 16. Фреска из цикла «Отче наш» северной паперти церкви Спаса на Городу «Да приидет Царствие Твое». 1693 г. Съемка П.В. Западаловой

***

¹ Theatrum biblicum. Библия Пискатора 1643 года из собрания Государственной Третьяковской галереи: [альбом-каталог гравюр] / Третьяковская галерея; авт.-сост.: Е.В. Буренкова и др. Москва: Гос. Третьяк. галерея, 2020. C. 314-319.

² Розыск или список о богохульных строках и о сумнении святых честных икон диака Ивана Михайлова сына Висковатого, в лето 7062 // Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских. 1858. Кн. 2, Отд. 3. С. 36-37.

³ Об иконографии Господней молитвы с другими примерами см.: [15].

⁴ Theatrum biblicum. Библия Пискатора 1643 года из собрания Государственной Третьяковской галереи: [альбом-каталог гравюр]. C. 314-319. Аннотация Е.В. Буренковой и А.В. Гамлицкого.

⁵ Там же. С. 314.

⁶ При этом иконописец «упустил» изображение ступни правой ноги этого персонажа, из-за чего фигура кажется опирающейся на складку плаща, вьющегося по горкам.

⁷ Об этом свидетельствует клеймо «Да приидет царствие Твое», где присутствуют два персонажа, головы которых обращены к зрителю затылком.

⁸ См.: ил. 80 на с. 110. В подписях к иллюстрации, в т. ч. с изображением части цикла «Отче наш» указана ошибочная дата фресок – 1652 г. (вероятно, в результате того, что Воскресенский храм Борисоглебска был отождествлен с церковью Воскресения на Дебре в Костроме).

⁹ На иконе 1668-1669 гг. вместо сферы с демоном мастер изобразил юношу в короне, со скипетром в руке.

¹⁰ ГТГ, инв. 23089.

¹¹ О создании фресок в 1683 году говорит храмозданная летопись: «…Зачата бысть подписывать стенным иконным письмом сия святая церковь Рождества Христова 7191 лета мая 28 дня… совершена сия церковь 192 лета мая 25 дня…».

About the authors

Polina V. Zapadalova

Author for correspondence.
Email: zapad.dom@mail.ru

PhD in Art History, senior researcher at the Department

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Fig. 1. Our Father. 1668-1669. 131.5×77.0. From the Church of St. Gregory of Neocaesarea in Moscow. GRM DRZ-2768. Photographed by V.Yu. Toropov (OTTI GRM)

Download (5MB)

Indexing metadata

3. Fig. 2. Thy Kingdom Come. The stamp of the icon "Our Father". 1668-1669. Photograph by V. Yu. Toropov (OTTI GRM)

Download (1MB)

Indexing metadata

4. Fig. 3. Engraving from the Pater noster cycle of the Piscator Bible: Pater noster qui es in coelis sanctificetur nomen tuum

Download (2MB)

Indexing metadata

5. Fig. 4. Engraving from the Pater noster cycle of the Piscator Bible: Adveniat regnum tuum

Download (2MB)

Indexing metadata

6. Fig. 5. Engraving from the Pater noster cycle of the Piscator Bible: Fiat voluntas tua sicut in celo et in terra

Download (1MB)

Indexing metadata

7. Fig. 6. Engraving from the Pater noster cycle of the Piscator Bible: Et nenos inducas in tentationem

Download (1MB)

Indexing metadata

8. Fig. 7. Engraving from the Pater noster cycle of the Piscator Bible: Sed libera nos a malo

Download (1MB)

Indexing metadata

9. Fig. 8. Frescoes of the Church of the Resurrection in Borisoglebsk: “Our Father, Who Art in Heaven,” “Hallowed Be Thy Name,” “Thy Kingdom Come.” Circa 1680. Photograph by D.V. Denisov

Download (3MB)

Indexing metadata

10. Fig. 9. Frescoes of the Church of the Resurrection in Borisoglebsk: “Thy will be done”, “Our daily bread”, “And forgive us our debts”, “And lead us not into temptation”, “But deliver us from evil”. Circa 1680. Photograph by D.V. Denisov

Download (2MB)

Indexing metadata

11. Fig. 10. Fresco of the Church of the Resurrection in Borisoglebsk: “For Thine is the Kingdom.” Circa 1680. Photograph by D.V. Denisov

Download (3MB)

Indexing metadata

12. Fig. 11. Frescoes of the Church of the Nativity of Christ in Yaroslavl: "Our Father, Who Art in Heaven", "Hallowed Be Thy Name", "Thy Kingdom Come". 1682-1683. Photograph by D.V. Denisov

Download (6MB)

Indexing metadata

13. Fig. 12. Fresco of the Church of the Nativity of Christ in Yaroslavl "Thy will be done". 1682-1683. Photo by D.V. Denisov

Download (5MB)

Indexing metadata

14. Fig. 13. Fresco of the Vvedensky Cathedral of the Tolga Monastery "Our Father, Who Art in Heaven". 1690-1691. Photograph by D.V. Denisov

Download (4MB)

Indexing metadata

15. Fig. 14. Fresco of the Vvedensky Cathedral of the Tolga Monastery "But deliver us from evil." 1690-1691. Photograph by D.V. Denisov

Download (4MB)

Indexing metadata

16. Fig. 15. Fresco of the northern aisle of the Church of the Savior in the City "Our Father". 1693. Photograph by D.V. Denisov

Download (4MB)

Indexing metadata

17. Fig. 16. Fresco from the cycle "Our Father" of the northern porch of the Church of the Savior on the City "Thy Kingdom Come". 1693. Photograph by P.V. Zapadalova

Download (1MB)

Indexing metadata