Том 2, № 1 (2020)

Цель исследования статьи - ответ на вопрос, как надо объяснять прошлое? Существует одно объяснение прошлого или их много? Объясняют прошлое в причинно-следственной связи или без неё? В чем причина или причины исторических событий? Что определяет ход истории? С древнейших времен историки пытались раскрыть механизм исторического развития. Определить детерминант - цель этого развития. Выдвигались разные концепции. Недостаток всех концепций - монокаузальность. Их представители стремились найти одну цель, определяющую развитие общества. Наличие большого количества детерминантов - целей обусловило и наличие разных концепций объяснения прошлого. В статье перечисляются эти концепции. А надо ли эти концепции для истории? Жизнь человека определяется огромным множеством детерминантов - целей, внешних и внутренних. Детерминантом может стать любое внешнее или внутреннее действие или воздействие среды. Человеческое общество - постоянно меняющийся организм. История всегда характеризовалась действием многочисленных детерминант - факторов, совокупностью причинно-следственных связей и зависимостей, причем соотношение этих факторов постоянно меняется в каждой конкретной ситуации. В истории такого цели - фактора, который бы являлся единственной и конечной основой ее развития, не существует. История - это продукт взаимодействия факторов, в котором причина и следствие меняются местами: следствие оказывает обратное влияние на причину и в свою очередь становится причиной чего-то нового. Следовательно, не монокаузальность, а многофакторный подход к истории является единственно рациональным способом ее изучения. В настоящее время все чаще говорят о становлении новой научной парадигмы - синергетике. Синергетика - учение о самоорганизации, об универсальных закономерностях эволюции сложных динамических систем, претерпевающих резкие изменения состояний в периоды нестабильности. Синергетика может быть использована и при изучении процессов, происходящих в обществе. В настоящее время происходит становление методологии новой науки. Удастся ли ей утвердиться в своих правах, покажет время. Возможно, уже в этом веке возникнет новая мета-наука, объединяющая гуманитарные и естественнонаучные знания.

Кинотеатр был изобретён в конце 19 века. Первые показы кино в Османской империи и Российской империи состоялись в 1896 году. С начала 20-го века кинематограф, который был эффективным инструментом пропаганды, имел некоторый опыт до конца Первой мировой войны. После войны события в международных отношениях сблизили Турцию и Советскую Россию. Таким образом, хорошие отношения, которые начались в 1919 году, будут продолжаться в течение длительного времени. В течение этого периода большевики в России использовали кино для реализации целей режима, и этот опыт затронул Турцию. Поэтому одним из вопросов, которые упоминались в отношениях между двумя странами, был кинематограф. Турция хотела извлечь выгоду из пропаганды и идеологической обработки кино в период Ататюрка, в котором доминировали дружественные отношения между двумя странами. Это исследование направлено на изучение того, как кино отразилось на отношениях между двумя странами в период Ататюрка. Видно, что кино имеет важный статус в отношениях между Турцией и Советской Россией. Взаимодействие в кино началось в 1920-х годах и продолжалось в 1930-х годах. Хотя сотрудничество между двумя странами в области кинематографа продолжалось, Турция была чувствительна к любой угрозе режиму, которая может исходить от Советского Союза в этом процессе.

В советской печати и документах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ, Москва) содержатся документы, относящиеся к наиболее яркому периоду истории Турции - борьбы за освобождение от оккупации со стороны стран Антанты и свою независимость. В архиве хранятся многочисленные переводы европейских и турецких газет, освещающие военно-политические события в Турции, речи и выступления общественных деятелей, сообщается военная хроника. Помимо этого интерес представляют непосредственно советские газеты того времени, такие как «Правда» и «Известия». Кроме того, в РГАСПИ хранится переписка МИД РСФСР иВНСТ, советского руководства с дипломатическим корпусом в Ангоре и советским командованием по поводу событий в Турции и советско-турецких отношений.

Столетние юбилеи начала Первой мировой войны и Российской революции 1917 г. актуализировали историографические рефлексии в отношении феномена Гражданской войны. Статья посвящена выявлению основных тенденций, проблематики исследований истории Гражданской войны на основе анализа статей, опубликованных в 2010-е годы в рецензируемых ВАК исторических журналах Урала и Сибири. Опубликованные в них результаты исследований, позволяют лучше понять, насколько продвинулись за последние годы историки в направлении создания «общего историографического пространства» Гражданской войны. На основе историографического анализа выделяются три группы публикаций: историографические, теоретико-методологические, конкретно-исторические. Диапазон, поднимаемых в них проблем достаточно обширен. Одним из трендов мировой историографии исследователи называют «вписывание» периода Гражданской войны в рамки более длительного процесса военно-революционного кризиса 1914-1922 гг., имевшего общеевропейский характер и специфические российские черты. Рассмотрены направления и результаты изучения социальной мобильности российского общества первой половины XX века в историографии. Гражданская война осмысливается в российском цивилизационном континууме, сопряжении её со страновым модернизационным процессом. В публикациях широко представлены различные аспекты социальной, политической, военной, повседневной истории Гражданской войны в региональном измерении Урала и Сибири. Контент исторических журналов Урала и Сибири в последнее десятилетие характеризуется концептуальным и методологическим плюрализм, разнообразием, мозаичностью и фрагментарностью исследовательской тематики, «узкой специализацией» их авторов. Вместе с тем, наблюдается углубление научных представлений, введение в научный оборот новых источников, снижается острота проявления мировоззренческих пристрастий авторов, что свидетельствует о наличии потенциальных возможностей для дальнейшего расширения «общего историографического пространства» Гражданской войны.

Статья - рецензия. В монографии доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН Ольги Александровны Вальковой «Штурмуя цитадель науки: женщины-ученые Российской империи» [1] рассмотрена и проанализирована истории научной деятельности женщин в Российской империи в период с конца XVIII и до начала ХХ века включительно. В книге [1] изучен процесс постепенной интеграции женщин в сферу профессиональной научной деятельности, медленно протекавший в России с конца XVIII века и на протяжении всего XIX века, захватывавший с течением времени все большее количество участниц; изучены формы и виды, которые принимала в этот хронологический период научная работа женщин; законодательные акты, влиявшие на нее и регулировавшие ее; способы взаимодействия женщин - любительниц наук с профессиональным научным сообществом и постепенно вырабатывавшиеся устойчивые парадигмы подобного взаимодействия; отношение широких слоев «образованного общества» к женщинам-ученым и их занятиям. Монография основана на обширном круге исторических источников, прежде всего архивных, впервые вводимых в научный оборот. Помимо этого автором был выявлен и использован в книге уникальный, совершенно неизвестный ранее статистический материал, характеризующий российских женщин, занимавшихся естественными науками во второй половине XIX - начале ХХ века. Книга адресуется широкому кругу читателей, интересующихся социальной историей науки в России, гендерной историей науки, научно-биографическим жанром.

26 февраля 1921 года Советский Союз подписал «Договор о дружбе» с Ираном, который должен был проложить путь к будущим отношениям между двумя государствами. Хотя русские отказались от различных коммерческих и территориальных уступок, которые царское правительство требовало от Ирана, они добились включения двух статей, которые запрещали формирование или проживание в любой стране отдельных лиц, групп, вооруженных сил, которые были враждебны другой стороне, и дал Советскому Союзу право направлять войска в Иран в случае, если третья сторона попытается провести там политику узурпации, использовать Иран в качестве базы для операций против России или иным образом угрожать советским границам. Кроме того, в 1927 году Советский Союз подписал с Ираном «Договор о гарантиях и нейтралитете», в соответствии с которым договаривающиеся стороны должны воздерживаться от агрессии друг против друга и не вступать в блоки или альянсы, направленные против суверенитета друг друга. Однако договор был нарушен во время оккупации Ираном Советского Союза вместе с Великобританией и США. Нарушение было впоследствии одобрено заключением Трехстороннего договора о союзе от 29 января 1942 года, который позволил Советскому Союзу держать войска в Иране в течение ограниченного периода времени. Требуя воздержания от пропаганды, подрывной деятельности и враждебных политических групп, договор также, по-видимому, постоянно нарушался Советским Союзом: например, различные радиокомпании «Радио Москва» и «Национальный голос Ирана»; финансирование и контроль партии Туде; и шпионаж и распространение слухов советскими чиновниками в Иране. Какой бы ни была первоначальная концепция Советского Союза в отношении этого договора, они с тех пор использовали его в одностороннем порядке как договор, в котором обе страны были бы нейтральными, причем одна была «более нейтральной, чем другая». По сути, договоры 1921 и 1927 годов использовались как «палка для победы над иранцами» всякий раз, когда это подходило Советам, в пропаганде и межправительственных отношениях. Во время Второй мировой войны договор между Соединенным Королевством, Советским Союзом и Ираном от 29 января 1942 года, заключенный примерно через 5 месяцев после оккупации частей Ирана союзными войсками, Соединенного Королевства и Советского Союза имел право на сохранить войска в Иране, но присутствие таких войск не должно было представлять собой военную оккупацию. Тем не менее, советские войска в северных провинциях использовали свои полномочия для предотвращения как въезда чиновников иранского правительства, так и экспорта сельскохозяйственной продукции в другие провинции. Договор также требовал вывода военных сил не позднее чем через шесть месяцев после того, как «все военные действия между Союзными державами и Германией и ее партнерами были приостановлены в результате заключения перемирия или заключения мира, в зависимости от того, что наступит раньше». Это повлекло за собой то, что Советский Союз должен был вывести свои силы к марту 1946 года, через шесть месяцев после разгрома Японии. Между тем, однако, в иранском Азербайджане под советской опекой появилось движение за продвинутую провинциальную автономию, которое превратилось в сепаратистское движение под руководством коммунистического «Национального правительства Азербайджана». В 1945 году советские войска не позволили иранской армии перебросить войска в Азербайджан, а также ограничили иранский гарнизон казармами, в то время как диссиденты захватили ключевые пункты. В то же время советские войска предотвратили ввод иранских войск в район Курдистана, где под защитой Советского Союза Кази Мохаммед создал Курдскую Республику. В 1946 году, после того как Иран обратился в Совет Безопасности, русские получили от иранского премьер-министра Кавама эс-Салтанеха обещание внести законопроект, предусматривающий создание советско-иранской нефтяной компании для эксплуатации северных нефтяных запасов. Взамен Советский Союз согласился вести переговоры по Азербайджану: после этого иранцы отозвали свою жалобу в Совет Безопасности, и советские войска покинули Азербайджан к 9 мая 1946 года. В 1955 году, когда Иран рассматривал вопрос о присоединении к региональному оборонительному пакту, который позднее должен был проявиться как Багдадский пакт, советское правительство угрожало, что такой шаг заставит Советский Союз действовать в соответствии со статьей 6 договора 1921 года. Это был аспект «большой клюшки» советских попыток продвинуть иранское членство в таком пакте; «Морковь» - это заключение в 1955 году советско-иранского «Финансового и пограничного соглашения», в соответствии с которым Советы договорились о взаимовыгодном перераспределении границ и выплате долгов, возникших в результате их военной оккупации Северного Ирана. Советы продолжили войну нервов против присоединения Ирана к Пакту, прервав торговые переговоры в октябре 1955 года и приняв ряд незначительных оскорблений, таких как отмена культурных визитов и минимальное посещение празднований Национального дня Ирана в Москве. В меморандуме от 26 ноября правительство Ирана открыто отвергло критику СССР. Советское недовольство было выражено официально, в прессе и частным лицам. В последующий период советские и контролируемые Советом радиостанции продолжали бомбардировать своих слушателей критикой Багдадского пакта, или CENTO, каким он стал позже. В начале 1959 г., когда переговоры о ненападении были сорваны, ирано-советские отношения вступили в фазу пропагандистской войны, которая усилилась после подписания двустороннего военного соглашения между Ираном и США. Советский Союз настаивал на том, что Иран не должен разрешать создание иностранных военных баз на своей территории, и продолжал угрожать Ирану, несмотря на заверения шаха в этом вопросе. Следовательно, иранцы денонсировали статьи 5 и 6 договора 1921 года, на основании которых Советский Союз выдвигал свои требования. Попытки Генерального секретаря Организации Объединенных Наций улучшить отношения не имели успеха до сентября 1959 года, когда Россия предложила масштабную экономическую поддержку при условии, что Иран откажется от своих военных соглашений с Соединенными Штатами. Это предложение было отклонено, и, поскольку отношения продолжали обостряться, Советы не изменили свое требование ни на письменное соглашение о том, что Иран не позволит использовать свою территорию в качестве базы агрессии, ни для создания иностранных ракетных баз. Публикация Советским Союзом так называемых «документов CENTO» ничего не сделала для снятия напряжения: Советский Союз продолжал выступать за двустороннее соглашение с Ираном, а шах, по согласованию с Великобританией и США, продолжал предложить не более чем одностороннюю гарантию. В июле 1962 года, проводя политику, направленную на то, чтобы еще раз улучшить отношения, шах продолжал настаивать на одностороннем заявлении, и Советское правительство согласилось с этим. Обязательство Ирана было соответственно дано и подтверждено 15 сентября. Документы о ратификации Соглашений о транзите и демаркации границ 1957 года были обменены в Москве 26 октября 1962 года и в Тегеране 20 декабря соответственно.

В статье проводится сравнительный анализ положения национальных меньшинств в Армении, Азербайджане и Грузии в начале XXI в. Актуальность темы исследования обусловлена обеспечением прав представителей национальных меньшинств с момента вступления стран Южного Кавказа в Совет Европы. Членство в Совете Европы способствует защите прав человека, развитию демократии и культурной самобытности, решению проблем, с которыми сталкивается европейское сообщество, таких, как дискриминация меньшинств, ненависть к иностранному (ксенофобия), нетерпимость и т.д. Целью исследования является анализ состояния национальных меньшинств трех республик при выполнении Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств. Исследование проводилось путем использования статей армянских (Г. Асатрян, В. Аракелова, М. Агаджанян), грузинских (Г. Сванидзе) и азербайджанских (Г. Оруджев) исследователей, нормативно-правовых документов, статистических источников и докладов Совета Европы.