№ 5 (2024)

Несмотря на многочисленные фундаментальные исследования, посвященные проблемам злокачественного перерождения предраковых заболеваний шейки матки, и повсеместное внедрение скрининговых программ, смертность от рака шейки матки (РШМ) продолжает занимать лидирующие позиции. В настоящий момент не определены достоверные прогностические критерии озлокачествления плоскоклеточных цервикальных интраэпителиальных неоплазий (CIN).

Результаты недавно завершившихся исследований указывают на то, что эпигенетическая регуляция экспрессии генов играет фундаментальную роль в патогенезе многочисленных злокачественных новообразований, включая РШМ. Анализ данных литературы показал, что на плоскоклеточную метаплазию в зоне трансформации шейки матки влияет холинергическая сигнализация. Ацетилхолин и его рецепторы не только регулируют процессы воспаления, пролиферации нормальных клеток, но и играют важную роль в ответе при онкологических процессах путем увеличения экспрессии определенных субъединиц рецепторов, тем самым ингибируя апоптоз и увеличивая вероятность метастазирования. Таким образом, эпигенетические модификации, сопутствующие диспластическим и метапластическим процессам, могут служить мощным инструментом для стратификации риска, прогнозирования и лечения новообразований шейки матки, вызванных вирусом папилломы человека (ВПЧ).

Заключение: Разработка панели молекулярных предикторов для точной дифференциальной диагностики степени тяжести поражения, а также выявления группы риска перехода дисплазии в рак позволит усовершенствовать алгоритмы обследования и своевременно начать патогенетическую терапию у пациенток с ВПЧ-ассоциированными заболеваниями шейки матки.

Генитоуринарный менопаузальный синдром (ГУМС) – одно из наиболее распространенных осложнений процесса репродуктивного старения, влияющее на качество жизни и сексуальное здоровье большинства женщин в период менопаузы. При этом даже в развитых странах адекватную терапию по поводу ГУМС получают не более 25% нуждающихся в ней женщин. Очевидно, что ГУМС представляет собой серьезную медико-социальную проблему, затрагивающую широкий круг в целом здоровых женщин. Проблема поиска и изучения новых, эффективных и безопасных, а также удобных для пациенток и характеризующихся высокой степенью комплаентности методов лечения симптомов вульвовагинальной атрофии (ВВА)/ГУМС остается крайне актуальной, причем ее значимость с учетом существующих демографических и социальных тенденций будет только возрастать в ближайшие годы. Помимо объективных рисков, связанных с гормональной терапией, являющейся «золотым стандартом» лечения ВВА/ГУМС, некоторые пациентки не желают применять гормонсодержащие препараты, а некоторым такая терапия противопоказана по медицинским причинам, и для них альтернативные опции терапии симптомов ГУМС являются не пожеланием, а необходимостью. Воздействие при помощи лазерных устройств может представлять собой такую опцию, которая, судя по имеющимся данным, по эффективности сравнима с местной гормональной терапией, а по безопасности может превосходить ее.

Заключение: Среди доступных лазерных устройств в гинекологической практике для коррекции симптомов ВВА/ГУМС на сегодняшний день могут применяться абляционные и неабляционные лазеры, при этом последние оцениваются как наиболее безопасные. Неодимовый лазер Nd:YAG представляет собой весьма перспективное устройство, которое недостаточно изучено с точки зрения возможностей, ограничений и способов применения у пациенток с симптомами ВВА/ГУМС; для оценки эффективности и безопасности его применения необходимы крупные масштабные исследования и наблюдательные программы.

Цель: Изучить особенности содержания факторов энергетического метаболизма в плазме крови беременных при задержке роста плода (ЗРП) и оценить их диагностическую значимость.

Материалы и методы: Проведено когортное исследование, которое включало 59 беременных женщин: основная группа – 30 пациенток c подтвержденным постнатально диагнозом ЗРП; группа контроля – 29 женщин с физиологическим течением беременности. Определение уровня факторов энергетического метаболизма (С-пептид, грелин, глюкозозависимый инсулинотропный полипептид (GlP), глюкагоноподобный пептид-1 (GLP-1), глюкагон, инсулин, лептин, ингибитор активатора плазминогена-1 (PAI-1), резистин, висфатин) в плазме крови беременных проводилось мультиплексным способом с использованием тест-системы 10-plex Bio-Plex Pro Human Diabetes Panel.

Результаты: При оценке содержания факторов энергетического метаболизма в плазме материнской крови было установлено, что GLP-1 и PAI-1 статистически значимо повышены при ЗРП (p=0,003 и p=0,004 соответственно). При сравнении изученных факторов в сроке до 37 недель беременности статистически значимые различия имели лептин (р=0,05) и PAI-1 (p=0,006), а после 37 недель беременности – GLP-1 и глюкагон (p=0,005 и р=0,01 соответственно). При оценке влияния GLP-1 на секрецию инсулина было установлено, что отношение инсулин/GLP-1 при ЗРП значительно снижено относительно контрольной группы (p<0,001), что может указывать на развитие резистентности клеток поджелудочной железы к GLP-1 и вызывать компенсаторное увеличение его уровня в плазме крови у женщин с ЗРП. При анализе взаимосвязи GLP-1 и PAI-1 (ингибитора фибринолиза, патогенетически значимого фактора ЗРП) была получена статистически значимая прямая корреляционная связь (r_s=0,35 при р=0,05). Комбинация 5 факторов (GLP-1, глюкагон, инсулин, лептин и PAI-1) показала «отличную» диагностическую ценность с площадью под ROC-кривой 0,92 с чувствительностью 96% и специфичностью 81%.

Заключение: Полученные результаты указывают на возможность участия факторов энергетического метаболизма в формировании ЗРП и перспективность их дальнейшего изучения. Определение уровней GLP-1 и PAI-1 в плазме крови женщин с ЗРП позволит использовать их в качестве новых неинвазивных маркеров в диагностике ЗРП во время беременности. Определение комбинации факторов (GLP-1, глюкагон, инсулин, лептин и PAI-1) позволит выявить ЗРП с высокой диагностической ценностью.

Цель: Определить взаимосвязь ранних неонатальных осложнений с особенностями протеомного состава крови беременных при задержке роста плода.

Материалы и методы: В пилотное исследование (случай-контроль) включено 40 пар «беременная женщина – новорожденный ребенок». Были сформированы 4 группы: I и II – основные группы, III и IV – группы сравнения. I группа – ранняя форма задержки роста плода (<32 недель) (n=10 пар), II группа – поздняя форма задержки роста плода (≥32 недель) (n=10 пар), III и IV группа – беременные, родоразрешенные до и после 32 недель (n=10 пар/n=10 пар) (группа сравнения). Постнатальная оценка массо-ростовых показателей у новорожденных (n=40) проводилась согласно центильным кривым INTERGROWTH-21, критериям, принятым на международном консенсусе неонатологов для подтверждения антенатального диагноза задержки роста, а также установления нормальной массы тела в группе с преждевременными родами (до 32 и после 32 недель). Количественный анализ 125 белков плазмы крови проведен с использованием набора BAK 125 (MRM Proteomics Inc, Монреаль, Канада) методом высокоэффективной жидкостной хроматографии с тандемной масс-спектрометрией (ВЭЖХ-МС/МС). На основе классификационной машины опорных векторов были созданы возможные прогностические модели развития асфиксии и внутрижелудочковых кровоизлияний у новорожденного.

Результаты: На основании полученных результатов количественного протеомного анализа белков плазмы крови матери были разработаны две прогностические модели. Модель «1» (AUC=0,96), включающая α-1-кислый гликопротеин 1, α-1-антихимотрипсин, α-1-В-гликопротеин, α-2-макроглобулин, антитромбин III, аполипопротеин A-IV, аполипопротеин С-II, аполипопротеин С-IV, карбоангидраза 1, антигенподобный CD5, церулоплазмин, кластерин, комплемент C3, компонент комплемента C9, комплемент фактор H, транскортин, α-цепь фибриногена, β-цепь фибриногена, фибронектин, фибулин-1, гепариновый кофактор 2, каллистатин, кератин II типа цитоскелетный 2 эпидермальный, белок зоны беременности, протромбин, ферротрансферрин, витамин К-зависимый белок S, витамин К-зависимый белок Z, витронектин в качестве переменных, с чувствительностью 92% и специфичностью 100% позволит оценивать риски внутрижелудочковых кровоизлияний у новорожденного. Модель «2» (AUC=0,83), включающая в качестве переменных α-1-антихимотрипсин, аполипопротеин С-III, аполипопротеин D, β-2-гликопротеин-1, субъединицу С субкомпонента комплемента С1q, компонент комплемента C9, кининоген 1, ингибитор плазменной протеазы С1, белок зоны беременности, AMBP белок, протромбин, витронектин, с чувствительностью 67% и специфичностью 100% позволит прогнозировать развитие асфиксии при рождении.

Заключение: Использование протеома плазмы крови беременной женщины для прогнозирования развития асфиксии и внутрижелудочковых кровоизлияний у новорожденных в раннем неонатальном периоде позволит улучшить качество оказания медицинской помощи, а также снизить неонатальную заболеваемость и смертность в группе детей с задержкой роста плода.

Цель: Определить влияние полиморфизмa генов коллагена 1 типа, рецепторов эстрогена и витамина D на раннее формирование дисфункции тазового дна у женщин после родоразрешения.

Материалы и методы: Проведено проспективное когортное исследование 120 женщин после естественного родоразрешения. Все пациентки были распределены на 2 группы: в основную (1-ю) группу вошли 67 женщин, у которых через 6 месяцев после родов произошло развитие дисфункции тазового дна в виде пролапса тазовых органов и недержания мочи. Контрольную (2-ю) группу составили 53 женщины, у которых через 6 месяцев после родов не произошло формирования дисфункции тазового дна. Всем женщинам проведено молекулярно-генетическое типирование и определение полиморфизма гена COL1A1 -1997 C>A и 1546 G>T, гена ESR1 -397 T>C и -351 G>А, гена VDR 283 A>G и 2 A>G.

Результаты: Установлено, что среди пациенток с развившейся дисфункцией тазового дна после родов носительство минорного аллеля G полиморфного маркера ESR1:A-351G встречается чаще, чем среди здоровых женщин, у которых отмечается преимущественное носительство аллеля ESR1:-351 А. Присутствие в генотипе вариантного аллеля -397 С гена ESR1 в гомо- или гетерозиготном состоянии повышает риск развития данной патологии.

Заключение: Полиморфизм гена ESR1 в локусах -351 A>G и -397 T>C ассоциирован с развитием пролапса тазовых органов и недержания мочи через 6 месяцев после естественных родов. Не было обнаружено взаимосвязи полиморфизма гена COL1A1 и гена VDR с ранним развитием дисфункции тазового дна после родоразрешения.

Цель: Установить распространенность недифференцированной дисплазии соединительной ткани (нДСТ) и ее связь с отягощенным акушерским анамнезом (ОАА) по невынашиванию беременности у женщин репродуктивного возраста, проживающих в Минской области (Республика Беларусь).

Материалы и методы: В период с марта 2022 г. по май 2022 г. проведено одномоментное (поперечное) исследование с участием 384 женщин в возрасте от 22 до 46 лет, обратившихся в учреждение здравоохранения «Клинический родильный дом Минской области» (Республика Беларусь) для проведения прегравидарной подготовки. По результату комплексного обследования устанавливали наличие нДСТ, превалентность клинических признаков нДСТ и связь нДСТ с ОАА.

Результаты: нДСТ среди женщин репродуктивного возраста Минской области выявлена в 35,7 (95% ДИ 30,9–40,7)%. В группе пациенток с нДСТ ОАА по невынашиванию встречался в 3,5 раза чаще – у19/137(13,4%), чем среди женщин без нДСТ – у 11/247 (4,5%); ОШ 3,5 [1,6; 7,5].

Заключение: У женщин репродуктивного возраста, проживающих в Минской области, установлена высокая распространенность нДСТ и ее связь с ОАА по невынашиванию. На основании результатов данного исследования определена необходимость формирования комплексной программы выявления нДСТ на этапе прегравидарной подготовки.

Хронический эндометрит (ХЭ) связан с неудачными попытками экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) у 7,7–67,5% пациенток.

Цель: Определить особенности морфологической структуры эндометрия, хориона и плаценты у пациенток с благоприятным и неблагоприятным исходом беременности, наступившей в результате ЭКО с криопереносом, после лечения хронического эндометрита в прегравидарном периоде с использованием комплекса природных антимикробных пептидов и цитокинов.

Материалы и методы: Из электронной базы данных в анализ включены результаты морфологического исследования эндометрия, хориона и плаценты 600 пациенток с ХЭ и бесплодием, прошедших процедуру ЭКО (криоперенос одного эмбриона), после лечения ХЭ в прегравидарном периоде (в I группе применяли препарат «Суперлимф», антибиотик (АБ) и гестаген, во II – АБ и гестаген и далее – только гестаген до 6 месяцев в обеих группах). Оценивали морфологическую структуру эндометрия до и после лечения перед зачатием, хориона/плаценты после завершения беременности.

Результаты: Средний возраст пациенток – 36 (33–38) лет, продолжительность бесплодия – 6,0 (4,5–7,0) и 5,5 (4,0–6,5) в I и II группах соответственно, р=0,06. Частота наступления беременности в результате криопереноса – 57,0% против 38,7% соответственно (ОР=1,47; 95% ДИ: 1,24–1,75, р<0,001). Показатель живорождения – 45,3 и 20,7% соответственно (ОР=2,19; 95% ДИ: 1,70–2,83, р<0,0001).

После лечения в прегравидарном периоде у пациенток в I группе структура эндометрия соответствовала фазе цикла у 85,3%, во II – у 60,3%. После самопроизвольного выкидыша в I триместре у большего количества пациенток в I группе, чем во II, наблюдалась полноценная гравидарная трансформация (ОР=9,06, 95% ДИ 2,35–35,0, р<0,001) с меньшим количеством признаков гематогенной инфекции в хорионе и его гестационной незрелостью. В обеих группах гистологическое строение плаценты после выкидыша в сроки 12⁰–21⁶ недель соответствовало сроку гестации с отложением межворсинчатого фибриноида, эктазией и полнокровием сосудов, и признаками инфекции. После преждевременных родов масса и толщина плаценты были статистически значимо выше у пациенток в I группе, однако морфологическое строение отличалось только меньшим количеством синцитиальных почек и фиброза базальных пластинок, остальные показатели в обеих группах свидетельствовали о несоответствии плаценты сроку гестации. У пациенток, родивших в срок, масса плацент была сопоставима, по остальным параметрам наблюдалась статистически значимая разница между пациентками I и II групп с уменьшением риска неполноценного строения по большинству показателей от 2 до 9 раз в пользу I группы. Эта разница определила меньший риск осложнений во время беременности у пациенток I группы в 2,7 раза (ОР=0,37, 95% ДИ 0,27–0,52, р<0,001).

Заключение: У пациенток с ХЭ и неудачными исходами беременности, наступившей в результате ЭКО, обнаруживаются морфологические признаки неполноценности хориона/плаценты, что определяет необходимость восстановления структуры и функции эндометрия до зачатия. Морфологическое исследование эндометрия перед планированием ЭКО у пациенток, получивших курс комплексного лечения, включающего Суперлимф в период прегравидарной подготовки, свидетельствует о значительном улучшении его структуры по сравнению с контролем (соответствие дню цикла, уменьшение склероза спиральных артерий и перигландулярного фиброза), что позволяет улучшить результаты ЭКО и исходы беременностей.

Цель: Оценка эффективности и безопасности применения комбинированного лекарственного препарата «Симпразол» (орнидазол 500 мг + ципрофлоксацин 500 мг) у женщин со смешанными бактериальными инфекциями влагалища и шейки матки, вызванными чувствительными Гр+ и Гр- микроорганизмами, в комбинации с анаэробными микроорганизмами в условиях реальной клинической практики.

Материалы и методы: В исследование были включены 40 женщин в возрасте от 18 до 50 лет со смешанными бактериальными инфекциями влагалища и шейки матки, подтвержденными лабораторными анализами. Исследование состояло из трех периодов – отбор пациентов (исходная оценка и взятие анализов); включение в исследование и начало терапии; оценка эффективности терапии и контрольное взятие анализов. График визитов пациентов был определен на основании реальной клинической практики. Длительность участия для каждого пациента в исследовании составила не более 49 дней. Общая продолжительность курса лечения препаратом «Симпразол» была определена врачом-исследователем и составила от 5 до 7 дней по следующей схеме: 1 таблетка 2 раза в сутки.

Результаты: Клиническая эффективность терапии изучаемого препарата составила 97,5%, микробиологическая – 95%. На фоне лечения отмечалось улучшение клинической симптоматики: отсутствие дискомфорта, зуда, жжения, гиперемии слизистой, снижение симптомов диспареунии. Быстрый клинический эффект (полное отсутствие жалоб уже через 36–72 ч) наблюдался в 92,7%. Отмечено улучшение микробиологической картины на фоне нормализации лабораторных показателей состояния микробиоценоза влагалища. После окончания курса терапии (через 35–37 дней) во влагалищном биотопе у пациенток отмечалось значительное снижение интенсивности колонизации условно-патогенными микроорганизмами и наблюдалось появление представителей нормального биоценоза. Препарат «Симпразол» показал свою высокую безопасность, нежелательных явлений на фоне его применения не выявлено.

Заключение: В результате проведенного клинического исследования было продемонстрировано, что оригинальный комбинированный препарат «Симпразол» показал свою высокую эффективность и быстрое наступление клинического эффекта при лечении смешанных бактериальных инфекций влагалища и шейки матки, вызванных Гр+ и Гр- микроорганизмами в сочетании с анаэробной флорой.

Описание: Представлено клиническое наблюдение благоприятного завершения беременности после ТАС у пациентки с врожденной аномалией полового аппарата и привычным невынашиванием в результате ИЦН. Оперативное лечение выполнено на прегравидарном этапе путем наложения ленты «Cervix-Set» на область перешейка матки. Беременность наступила после ВРТ, криопереноса. Во время беременности пациентка трижды госпитализирована в акушерский стационар в связи с угрозой прерывания беременности. Отмечено, что при цервикометрии длина закрытой части шейки матки оставалась в пределах нормальных значений. Беременная родоразрешена операцией кесарева сечения при сроке гестации 36 недель 1 день в связи с преждевременным излитием околоплодных вод.

Заключение: Принимая во внимание небольшой опыт ведения пациенток с ТАС, требуются дальнейшие исследования эффективности и безопасности данной операции.

Актуальность: Незавершенный остеогенез (osteogenesis imperfecta), или «болезнь ломких костей», представляет собой редкое наследственное заболевание с весьма разнообразным спектром клинических проявлений. В основе этого заболевания лежит первичный дефект белкового матрикса костей и соединительной ткани, обусловливающий их остеопению. Частота встречаемости беременных с данной патологией составляет 1 случай на 20 000 родов. В современной литературе описаны случаи успешного родоразрешения пациенток с несовершенным остеогенезом, однако все практикующие врачи отмечают широкий спектр осложнений основного заболевания во время беременности, требующих в ряде случаев ее прерывания.

Описание: В представленном клиническом наблюдении отражены особенности течения беременности у пациентки с незавершенным остеогенезом и особенности ультразвуковой диагностики данной патологии у плода.

Заключение: Описанное клиническое наблюдение течения беременности у пациентки с незавершенным остеогенезом может представлять интерес для специалистов акушеров-гинекологов при решении вопроса о пролонгировании или прерывании беременности; а также для специалистов ультразвуковой диагностики и медицинской генетики при обсуждении вопроса возможных вариантов диагностики наследования основной патологии матери плодом.