Том 27, № 12 (2024)

Введение. В состав растительного средства, предназначенного для лечения и профилактики язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, входят экстракты сухие 8 растений и мелкоизмельченный порошок плодов кориандра посевного.

Цель работы – определение показателей качества растительного средства и его компонентов – экстрактов сухих.

Материал и методы. Экстракты сухие для приготовления растительного средства получены в МИП «Арура» (г. Улан-Удэ). Качественный и количественный анализ фенольных соединений и глицирризиновой кислоты проводили методом ВЭЖХ. Общее содержание суммы биологически активных веществ определяли по фармакопейным методикам.

Результаты. В растительном средстве методом ВЭЖХ идентифицированы цинарозид, ликуразид, нарциссин, тифанеозид, рутин, изокверцитрин, дигидрокверцетин, катехин, эпигаллокатехингаллат, кумарин, галловая, хлорогеновая, цикориевая, кофейная, феруловая, глицирризиновая кислоты.

Выводы. В показатели качества растительного средства включены рекомендуемые показатели содержания действующих веществ: суммы флавоноидов в пересчете на рутин – не менее 2,0%, глицирризиновой кислоты – не менее 0,1% (ВЭЖХ), аскорбиновой кислоты – не менее 0,3%; УФ спектр 70% спиртового извлечения растительного средства должен иметь максимум поглощения при длине волны 230–236 нм, 330±5 нм, 273 пл., минимум поглощения при 312, 216 нм.

Введение. Artemisia nitrosa Web. ex Stechm. представляет собой многолетнее травянистое растение подрода Seriphidium рода Artemisia. Высокий эндемизм полыней данного подрода, их полиморфизм обусловливает слабую химическую изученность и незначительное использование их как в народной, так и в официнальной медицине. В литературе встречаются данные по химическому составу эфирного масла полыни селитряной травы флоры Казахстана, Западной Сибири и Дальнего Востока. Установлено, что эфирное масло A. nitrosa проявляет избирательную антифунгальную и антимикробную активности. Данные по анатомо-диагностическим признакам и по химическому составу эфирного масла полыни селитряной травы, произрастающей на территории Бурятии отсутствуют.

Цель работы – определение основных анатомо-диагностических признаков полыни селитряной травы, а также выделение эфирного масла различными методами и определение его компонентного состава.

Материал и методы. Анатомо-диагностические признаки полыни селитряной травы определяли по фармакопейной методике, согласно ОФС.1.5.3.0003.15. Эфирное масло выделяли двумя методами: гидродистилляцией и пародистилляцией. Компонентный анализ эфирного масла определяли методом газо-хромато-масс-спектрометрии.

Результаты. Определение микроскопических признаков показало, что с поверхности верхней стороны листовой пластинки видны слабоизвилистые клетки эпидермиса. Клетки нижнего эпидермиса – с более извилистыми стенками. Тип устьичного аппарата – аномоцитный. Встречаются три типа волосков: железистые, бичевидные и Т-образные с одно-двухклеточной ножкой. На обеих сторонах листа расположены крупные, овальные эфирномасличные железки ярусного типа, состоящие из 6–8 выделительных клеток, с поперечной перегородкой. Эфирное масло полыни селитряной представляет собой легкоподвижную жидкость желтого цвета, с характерным полынным запахом. Выход эфирного масла, выделенного методом гидродистилляции составил 0,1%, пародистилляцией – 0,3%. В образцах эфирного масла методом ГХ-МС обнаружено более 60 компонентов, из них преобладают терпеноиды. Эфирное масло полыни селитряной, выделенное методом гидродистилляции, и гидролат характеризуются высоким содержанием «лёгких компонентов» моноциклических монотерпеноидов (11,53–17,29%), бициклических монотерпеноидов (20,95–48,13%). При этом в маслах, полученных пародистилляцией, содержание монотерпеноидов значительно ниже: моноциклических – 3,17%, бициклических – 6,51%, трициклических – 0,61%. В масле, выделенном пародистилляцией содержатся в основном «тяжелые компоненты» бициклические сесквитерпеноиды – 48,89%, трициклические сесквитерпеноиды – 10,83%, длинноцепочечные углевороды – 7,09%. Установлено, что константными компонентами полыни селитряной являются 1,8-цинеол, сабинен, камфора, терпинен-4-ол.

Выводы. Результаты исслдования показали, что полыни селитряной траву можно использовать в медицине как ценный источник эфирного масла с высоким содержанием 1,8-цинеола и камфоры.

Моноаминоксидаза – фермент, функции и вклад в патологию которого хорошо изучены в головном мозге, остается неоправданно забытым в других органах и тканях, несмотря на то, что он является далеко не органоспецифическим, и максимальную активность имеет скорее на периферии, чем в центральной нервной системе. Данные об активности моноаминоксидазы в кишечнике единичны и фрагментарны. Публикации отдельных клинических случаев с положительными эффектами при лечении хронических воспалительных заболеваний кишки ингибиторами моноаминоксидазы послужили отправной точкой для фундаментальных исследований на клеточных и животных моделях. Изменения регуляции и экспрессии фермента обнаружены при некоторых онкологических заболеваниях желудочно-кишечного тракта, в том числе при раке желудка и колоректальном раке. Настоящий обзор концентрирует ключевые работы, демонстрирующие сложность локализации и частичную определенность функций моноаминоксидазы в кишечнике, особенности изменений активности фермента в онтогенезе и участие в развитии патологических состояний. Рассматриваются возможности использования моноаминоксидазы в качестве диагностического маркера и фармакологической мишени для терапии заболеваний кишечника.

Введение. Применение клеточно-инженерных конструкций, включающих клеточные культуры и композитные биоматериалы, обеспечивает максимальную эффективность восстановления дефектов костной ткани, а разработка методик и тестирование носителей для трансплантации остеогенных клеток остается актуальной задачей современной науки. Авторами проведено биологическое тестирование скаффолдов на основе деорганифицированного костного матрикса (СДКМ), полученного ранее разработанным и запатентованным способом в ФГБНУ ВИЛАР, с использованием фибробластов человека по показателям: цитотоксичность, эффективность клеточной адгезии и пролиферации.

Цель работы – оценить в эксперименте биосовместимость и адгезивные свойства СДКМ с использованием культуры клеток человека in vitro для создания имплантационных клеточно-инженерных конструкций.

Материал и методы. Объект исследования – СДКМ из компактного вещества диафиза бедренной кости быка с клеточной линией дермальных фибробластов человека HdFb (d77) мезенхимального происхождения. Исследована биосовместимость и адгезивные свойства СДКМ по отношению к клеточной линии дермальных фибробластов, их влияние на жизнеспособность и пролиферативную активность клеток с использованием фазово-контрастной микроскопии, сканирующей электронной микроскопии, классического спектрального метода с использованием желтой соли тетразолия (метод МТТ).

Результаты. В течение 240 ч инкубации изучали образование контактов плазматической мембраны дермальных фибробластов с исследуемыми образцами СДКМ. При этом отсутствовали существенные изменения в морфологии клеток. Они образовывали конфлюентный монослой (с плотно прилегающими друг к другу клетками), хорошо адгезировались и распределялись по поверхности СДКМ. Образцы СДКМ практически не оказывали влияния на метаболическую активность HdFb клеток. Полученные данные указывают на минимальное влияние исследованных образцов на жизнеспособность и пролиферацию клеток, отсутствие токсичности по отношению к клеткам и хорошую биосовместимость с дермальными фибробластами in vitro.

Выводы. Экспериментально доказано, что исследованные образцы СДКМ, полученные разработанным в ФГБНУ ВИЛАР способом, обладают свойствами необходимыми для адгезии HdFb клеток, не проявляют цитотоксичности по отношению к дермальным фибробластам человека линии HdFb и оказывают незначительное влияние на процесс их пролиферации in vitro.

Представлены данные о симбиотической взаимосвязи нервной и сосудистой систем, активное взаимодействие между которыми отражает основную проблематику развития серьезных неврологических расстройств.

Цель работы – установить более детальные представления о механизмах действия гормонов на локальное микроокружение эндотелиальных клеток в условиях ангиогенеза, а также выявить новейшие данные о молекулярных механизмах гормонов при патологических состояниях.

Изучена литература, включающая научные отечественные и иностранные публикации, которые были подготовлены преимущественно за последние пять лет. В качестве методологии исследования выступали контент-анализ первоисточников и научных результатов, полученных другими авторами. Использование таксономического и сравнительного анализа позволило исследовать и сопоставить виды и действие гормонов в зависимости от места их синтеза. Применение системно-структурного метода обеспечило построение схемы, отображающей влияние гормональных молекул на ангиогенез. Изучение как российских, так и зарубежных источников обеспечивает понимание основных молекулярных механизмов и факторов сосудистой системы. При этом зрелая сосудистая сеть является основой клеточного метаболизма. Прослеживается четкая координационная связь таких процессов эндотелия, как пролиферация, дифференцировка, миграция, адгезия матрикса и межклеточных сигнальных процессов. Рост сосудов – сложный и динамичный процесс, регулируемый про- и антиангиогенными факторами роста, молекулами адгезии, ферментами, факторами транскрипции, а также гормонами. Гормоны влияют на ангиогенез либо напрямую, воздействуя на эндотелиальные клетки, либо косвенно, регулируя действие проангиогенных факторов. Данный обзор предоставляет важную информацию, поскольку ангиогенез является одним из ключевых условий пролиферации, инвазии и метастазирования опухолевых клеток. Следовательно, антиангиогенное лечение является перспективной противоопухолевой стратегией, направленной на сосудистую оптимизацию. Сформулирован вывод о необходимости изучения и разработки эффективных и специфичных биомаркёров, реагирующих на поврежденную ангиогенную систему, с целью их возможного практического применения для фундаментальных исследований в области молекулярной нейробиологии.

Введение. Иммунотерапия при раке молочной железы (РМЖ) не является универсальным инструментом и требует тщательного отбора пациентов для ее проведения. В случае использования ингибиторов контрольной точки иммунитета PD-1/PD-L1 порой недостаточно определения иммуногистохимического статуса опухоли и результаты экспрессии данных белков в опухолевых клетках противоречивы. В последнее десятилетие возрос интерес исследователей к растворимым формам рецептора PD-1
(sPD-1) и его лиганда PD-L1 (sPD-L1), которые можно идентифицировать в сыворотке или плазме крови онкологических больных. При этом у пациентов с различными злокачественными новообразованиями концентрации данных белков отличаются и изменяются в процессе опухолевой прогрессии, что можно использовать для мониторинга течения болезни и оценки прогноза.

Цель работы – анализ клинико-лабораторной значимости растворимых форм рецептора PD-1 и его лиганда PD-L1 в сыворотке крови больных раком молочной железы с учетом основных клинико-морфологических характеристик заболевания.

Материал и методы. Проведен анализ содержания sPD-1 и sPD-L1 в сыворотке крови 77 больных (средний возраст – 52,3 года) с впервые выявленным РМЖ в различных стадиях и у 49 здоровых женщин (средний возраст – 47,9 лет), составивших контрольную группу. Концентрации sPD-1 и sPD-L1 в сыворотке крови, полученные по стандартной методике до начала специфического лечения, определяли с помощью наборов реактивов для прямого иммуноферментного анализа «Human PD-L1 Platinum ELISA» и «Human PD-1 ELISA kit» (Affymetrix, eBioscience, США) в соответствии с инструкциями производителя. Измерения проводили на автоматическом иммуноферментном анализаторе «BEP 2000 Advance» (Siemens Healthcare Diagnostics, Германия). Статистический анализ полученных результатов выполняли с использованием GraphPad Prizm v. 10. При сравнении показателей и анализе их взаимосвязей использовали непараметрические критерии Манна–Уитни, Краскела–Уоллиса, коэффициент ранговой корреляции Спирмена. Различия считали статистически значимыми при р < 0,05.

Результаты. Показано, что медианы концентрации sPD-L1 в сыворотке крови больных РМЖ статистически значимо выше (49,2 пг/мл), чем в контроле (9,2 пг/мл) (p < 0,0001), тогда как уровень sPD-1, наоборот, статистически значимо ниже у больных РМЖ (7,5 пг/мл) по сравнению с группой контроля (47,1 пг/мл; p < 0,0001). Уровни маркеров в сыворотке крови больных односторонним и первично-множественным РМЖ не различались. Анализ диагностической значимости показал, что при концентрации sPD-1 18,1 пг/мл чувствительность и специфичность метода составляют 98% (AUC – площадь под кривой 0,998 с 95% ДИ 0,993–1,000; р < 0,0001), что указывает на перспективность дальнейшего изучения данного белка при РМЖ. Для sPD-L1 продемонстрировано, что максимальная чувствительность и специфичность теста (92 и 80% соответственно) достигается при пороговом значении 24 пг/мл (AUC – площадь под кривой 0,954 с 95% ДИ 0,923–0,985; р < 0,0001). В группе пациентов с HER2+ подтипом РМЖ содержание sPD-L1 в 2 раза выше по сравнению с другими подтипами данного заболевания и в 10 раз выше по сравнению с контрольной группой. При пороговом значении sPD-L1, равному медиане содержания в данной группе пациенток 96,2 пг/мл, чувствительность и специфичность метода составила 86 и 100% соответственно. Пациентки с данным рецепторным типом опухоли составляют самую малочисленную группу, в связи с чем полученные результаты требуют валидации на более широкой выборке. Проведенный анализ не выявил корреляций уровней изучаемых белков с клинико-морфологическими характеристиками РМЖ, за исключением прямой ассоциации между содержанием sPD-1 в сыворотке крови и пролиферативным статусом опухоли.

Выводы. Выявленные изменения в продукции растворимых форм рецептора PD-1 и его лиганда PD-L1 у больных РМЖ могут свидетельствовать об иммуногенности этих опухолей. Возможен неоднократный анализ sPD-1 и sPD-L1 в сыворотке крови больных, который может быть использован не только в диагностике этих новообразований, но и мониторинге заболевания при многократном исследовании этих биомаркеров в случае проведения иммунотерапии ингибиторами контрольной точки иммунитета PD-1/PD-L1.

Введение. Освещены вопросы полипрагмазии и ее влияния на клинические показатели приема пероральных антикоагулянтов.

Цель работы – выявить клинические исходы приема пероральных антикоагулянтов (ПОАК) у пациентов с полипрагмазией.

Материал и методы. В исследование включено 503 пациента, принимающих пероральные антикоагулянты наряду с другими препаратами.

Результаты. Выявлено, что полипрагмазия является значимым фактором ПОАК-зависимых осложнений. Факторами отмены препарата или осложнений, связанных с приемом ПОАК, служили: ожирение 2-й и 3-й степени, старческий возраст, хроническая болезнь почек C3b и C4 стадий. Вышеперечисленные факторы являются непосредственными факторами полипрагмазии, что само по себе снижает приверженность к приему ПОАК, помимо этого найдены связи отмены ПОАК с приемом пациентом ряда препаратов.

Выводы. Полипрагмазия негативно влияет на прием ПОАК. С одной стороны, это фактор снижения приверженности к лечению, с другой – фактор нежелательных лекарственных взаимодействий.

Введение. Герпесвирусные инфекции являются одной из ведущих медико-социальных проблем и определяются как «глобальная проблема человечества». В настоящее время наибольшее распространение имеют простой (ВПГ-1, ВПГ-2) и опоясывающий герпес (ВВО). Для профилактики и лечения герпесвирусных инфекции назначают противовирусные препараты, одним из которых является растительный препарат «Флакозид», таблетки 0,1 г для приема внутрь.

Цель работы – ретроспективный анализ результатов экспериментального и клинического исследования флакозида при простом рецидивирующем и опоясывающем герпесе, ветряной оспе.

Материал и методы. Противовирусные свойства флакозида изучали в опытах in vitro, в культуре клеток фибробластов куриного эмбриона в отношении трех штаммов вируса герпеса (два гератогенных штамма «10» и «90», а также дерматогенный штамм «64») и in vivo − на модели экспериментального герпетического энцефалита белых мышей в дозах от 20 до 500 мг/кг при введении per´os и subcutis.

Результаты клинического изучения флакозида проанализированы у 313 пациентов (взрослые и дети): с простым рецидивирующим герпесом 202 пациента, в том числе генитальным – 65; с опоясывающем герпесом – 45; ветряной оспой – 66. Критериями эффективности противовирусной терапии герпеса служили продолжительность воспалительных явлений, сокращение количества и длительности рецидивов; при ветряной оспе – степень выраженности симптомов интоксикации, характер и распространение высыпаний, степень их обратного развития. Флакозид назначали по 0,2–-0,6 г в день.

Результаты. Экспериментальные исследования показали, что флакозид обладал высоким вирусингибирующим эффектом в отношении Herpes simplex. Лечение флакозидом приводило к высокому терапевтическому эффекту: полному разрешению высыпаний при простом рецидивирующем герпесе в среднем через 6–14 дней, генитальном – 8–15 дней, опоясывающем – 7–15 дней, а также укорочению длительности рецидивов в 2 раза. Терапевтический эффект флакозида при лечении ветряной оспы отмечен в 74% случаев; при лечении генитального герпеса – в 91,6% случаев и превосходил действие алпизарина (в 40% случаев).

Выводы. Высокий терапевтический эффект флакозида в терапии вирусных инфекционно-воспалительных дерматозов у взрослых и детей позволил рекомендовать его в широкой клинической практике при лечении простого рецидивирующего герпеса, в том числе генитальной и экстрагенитальной локализации; опоясывающего герпеса, ветряной оспы.