Том 6, № 2 (2024)

Статья посвящена сравнению философии В.А. Кутырёва и Б. Латура с точки зрения различия между двумя основными типами «философа» – Philosophe и Philosopher; первый ориентирован на рефлексию, второй – на рефлекс. Несмотря на всю несхожесть мышления В.А. Кутырёва и Б. Латура, при внимательном, пристрастном рассмотрении между ними можно найти несколько точек соприкосновения.

В статье рассматриваются теоретико-методологические аспекты разработки определения понятия постчеловека. Особое внимание уделяется выявлению особенностей постгуманистических исследований, отличающих это направление философского поиска от смежных с ним областей – философской антропологии и исследований в области трансгуманизма. Анализируются наиболее влиятельные концепции постчеловека, выделяется общее и особенное предлагаемых дефиниций. Авторы полагают, что значительная часть затруднений, возникающих при определении постчеловека, может быть разрешена посредством рассмотрения его прежде всего как носителя атрибутивных качеств.

В статье анализируется специфика и природа современной войны как консциентальной, направленной на захват и трансформацию сознания за счёт перекодирования ценностной системы координат, исторической памяти и паттернов поведения. Раскрывается гибридный характер консциентальной войны, выражающийся в совмещении реальной атаки и символического насилия, а также внутренних и внешних угроз национальному государству. Утверждается связь консциентальной войны с политикой идентичности. Анализируются возможные механизмы противостояния консциентальному оружию.

В статье представлены рассуждения автора о возможности применения методологического поля истории повседневности при изучении феномена казачества. Проработка этого вопроса позволила предложить авторскую трактовку термина «повседневность», определить грани изучения повседневности казачества.

В статье рассматривается актуальность применения феноменолого-герменевтических исследований к решению ключевых проблем, возникающих перед обществом в эпоху цифровизации. Особое внимание уделяется методам применения феноменологии и герменевтики в исследовании рисков внедрения новых технологий в гражданский судебный процесс. В работе подчёркивается значимость глубокого понимания этих изменений для создания стратегий адаптации и развития в быстро меняющемся обществе.

В статье обсуждается вопрос о том, какова природа законов логики. Эти законы отражают практику, но не в смысле материального производства, социального действия или научного эксперимента. Они отражают практику использования людьми языка, служащего для них средством передачи, накопления и сохранения знания. Одной из задач логики является экспликация представлений обычного языка, связанных с употреблением логических связок, результатом которой должна быть замена этих представлений строгими понятиями, включаемыми в структуру логических систем.

В статье предпринята попытка выяснить, какой действительный концептуальный смысл содержится в обращающемся уже на протяжении полувека термине «виртуальная реальность». Автором был применён принцип предметной деятельности (gegenständliche Tätigkeit), который помог выяснить, что сущностью так называемой виртуальной реальности является опредмеченное идеальное (Ideelle), но опредмеченное не в вещественном субстрате, а в энергии, конкретно – в электрической энергии.

В статье выделяется и рассматривается концепт правды как один из элементов правового менталитета россиян. Используя сравнительно-правовой и культурологический методы исследования, автор исследует категорию правды как неотъемлемый нравственный компонент цели юридической деятельности. Автор приходит к выводу, что термин «правда» имеет религиозный контекст и обозначает не только процесс достижения истины по судебному делу, но и общественный идеал, высшее благо. Концепт правды с X века является неотъемлемым элементом правового менталитета российского народа и в настоящее время не потерял своей значимости. В целях повышения качества правоприменения концепт правды должен находить последовательную процедурную реализацию в законах РФ, поскольку в нем отражены сущностные черты правового менталитета россиян.

В статье производится анализ глубинных составляющих Русской идеи. Сегодня происходит мощный рывок в развитии России, нужно понять и обозначить особенности и смысл этого процесса, что делает постановку вопроса о сущностных характеристиках и глубине Русской идеи особенно актуальной. Русская идея понятна в единичных, фрагментарных смыслах и интуитивных прозрениях, во всецелостности понять её можно только путём всестороннего метаисторического взгляда на проблему. Поиск Русской идеи представлен в контексте разговора о внечеловеческих реалиях культуры, о её изначальных модальностях. Этико-эстетический строй Русской идеи в том, что она не абстрактна, а становится частью самой жизни, того самого движения к обретению всеединства в средокрестии бытия, в «середине естества».

Статья посвящена религиоведческому аспекту преподавания немецкой классической философии как структурного элемента системы современного гуманитарного образования в России. Выделены узловые моменты, на которых предлагается сосредоточиться преподавателю, вводящему своих студентов в проблемное поле «Философия религии Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля». К числу таковых отнесены эпистемологические кластеры, выстраиваемые вокруг концептов «Бог», «религия», «церковь», «христианство», «Библия», «Священное Писание».

В статье привлекается внимание к проблеме, казалось бы, филологического характера: пересказу классического философского текста в интересах, например, справочного издания или учебного пособия. Однако в реальности оказывается, что даже маститые авторы не всегда справляются с этой задачей. В качестве примера неверного пересказа в философии анализируется этика Аристотеля как наиболее, казалось бы, доступный раздел его философии. Ошибка в пересказе начинается с того, что центральное понятие этики Аристотеля – «прекрасный поступок» – остаётся без внимания. У Аристотеля это одно понятие, а не понятие «поступок» с оценкой «прекрасный». Именно в едином понятии «прекрасный поступок» имплицитно содержится понятие «честь», которое Сенека, впоследствии развивая интенцию аристотелевской мысли, разовьет до понятия «совесть». Ошибка в пересказе текста обращает весь пересказ в произвольную конструкцию, в связи с чем даже экскурсия по цитатам становится более предпочтительной.