Том 29, № 2 (2021)

Цель. Изучение влияния антагонистов метаботропных глутаматных (mGlu) рецепторов на развитие судорожного припадка, обусловленного воздействием максимального электрошока (МЭШ), а также содержание продуктов перекисного окисления липидов (ПОЛ) в мозге крыс.

Материалы и методы. Эксперименты были проведены на крысах-самцах линии Вистар (n = 87) массой 180–210 г. В работе использовали методику МЭШ. Селективные антагонисты mGlu рецепторов 1-го и 5-го подтипов вводили за 1 час до процедуры МЭШ. Крысам контрольной группы вводили эквивалентное количество физиологического раствора. Интенсивность процессов ПОЛ оценивали по уровню вторичных продуктов, реагирующих с тиобарбитуровой кислотой, используя спектрофотометрический метод.

Результаты. Установлено, что проведение процедуры МЭШ приводило к развитию выраженных клонико-тонических судорожных припадков и более чем трехкратному увеличению уровня продуктов ПОЛ в коре мозга крыс. Обнаружено, что селективный антагонист mGlu 5-го подтипа рецепторов практически полностью купировал тоническую фазу судорог крыс, а также в значительной степени предотвращал интенсификацию процессов ПОЛ, вызванную МЭШ. Тонические судороги наблюдались у 44% экспериментальных животных после введения селективного антагониста рецептора mGlu 1-го подтипа. При этом, этот антагонист также частично уменьшал содержание продуктов ПОЛ, обусловленное воздействием МЭШ.

Заключение. Таким образом, глутаматные рецепторы метаботропного типа вовлечены в механизмы развития судорожных припадков, вызванных воздействием МЭШ у крыс. При этом, наиболее выраженное ослабление конвульсивных проявлений, а также предотвращение повышения уровня продуктов ПОЛ, вызванного процедурой МЭШ, наблюдалось при блокаде mGlu рецепторов 5-го подтипа. Полученные данные подтверждают возможность использования антагонистов метаботропных рецепторов 5-го подтипа как потенциальных антиконвульсантов для лечения эпилепсии с генерализованными судорожными припадками.

Цель. Выявление реакции репликативного потенциала почек при различных формах описторхоза у лабораторных животных.

Материалы и методы. Эксперимент проведен на 60 сирийских хомяках-самцах. I группа (n = 10) — контрольная, II группа (n = 25) — заражение животных метацеркариями Opisthorchis felineus, III группа (n = 25) — моделирование суперинвазионной формы описторхоза: заражение 50 личинками O. felineus, повторное заражение 50 метацеркариями через 14 и 25 сут. Из эксперимента хомяки выводились посредством передозировки наркоза с декапитацией на 7, 15, 30 сут опыта. Выделение почек с последующим гистологическим исследованием, в т.ч. с использованием гистохимических и иммуногистохимических методов окрашивания. Далее проводилась микроскопия с последующим статистическим анализом результатов.

Результаты. Выявлены количественные характеристики регионарных стволовых клеток, их пролиферативные тенденции и дифференцировка. В корковом и мозговом веществе почек обнаружена экспрессия маркеров CD117, Oct4, CD34 и CD31-позитивных стволовых клеток, которые в дальнейшем дифференцируются в прогениторные клетки с формированием эпителиальных структур в виде канальцев. В клубочках наблюдали картину васкулогенеза с увеличением сосудистых петель.

Заключение. O. felineus секретом инициирует активацию стволовых клеток в почечных канальцах и перицитах микроциркуляторного русла. Наблюдается выраженная пролиферация переходного эпителия лоханок и начальных отделов мочеточника. Кроме этого, под действием секретома паразита наблюдается выраженная пролиферация стволовых клеток непосредственно в петлях клубочков.

Цель. Оценка радиационной безопасности воды поверхностных водных объектов, используемых в рекреационных целях, и питьевой воды, употребляемой населением Воронежской области (ВО).

Материалы и методы. В исследовании использованы фондовые материалы управления Роспотребнадзора по ВО за 2015–2019 гг. Проанализированы показатели удельной активности радиоактивных веществ в воде открытых водоёмов (¹³⁷Сs, ²¹⁰Po, ²²⁶Ra, ²²⁸Ra) и в воде источников питьевого водоснабжения (²¹⁰Po, ²²²Rn,), показатели суммарной α- и β-активности. Рассчитана годовая эффективная доза за счёт вероятного употребления питьевой воды из систем централизованного хозяйственно-питьевого водоснабжения.

Анализ данных о содержании радионуклидов в воде открытых водоёмов проведён по 3-м контрольным точкам; в питьевой воде — по 2036 водозаборным артезианским скважинам систем централизованного хозяйственно-питьевого водоснабжения (обследовано 100% источников по показателям суммарной α- и β-активности). Радиационная безопасность фасованной питьевой воды оценивалась по данным Федерального государственного санитарно-эпидемиологического надзора в отношении деятельности 9 производителей, выпускающих фасованную питьевую воду. Лабораторный контроль воды открытых водоёмов и питьевой воды, включая расфасованную в ёмкости, осуществлялся на базе аккредитованного испытательного лабораторного центра ФБУЗ Центр гигиены и эпидемиологии в ВО с использованием установки спектрометрической МКС-01А Мультирад (Аквилон, Россия) и α-, β-радиометра для измерения малых активностей УМФ-2000 (НПП «Доза», Россия).

Результаты. По данным региональных баз данных организаций Роспотребнадзора по воде открытых водоёмов в местах водопользования населения (3 мониторинговые точки: реки Тихая Сосна, Сухая Хворостань, Усмань) за период 2015–2019 гг. не зарегистрировано превышения уровня вмешательства по содержанию контролируемых радиоактивных веществ (²¹⁰Ро, ²³⁴U, ²²²Rn, ¹³⁷Сs), а также показателям суммарной α- и β- активности. Вода из артезианских скважин, используемая для питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения, полностью соответствовала требованиям радиационной безопасности. Среднегодовые эффективные дозы облучения населения (СГЭД) ВО, проживающего в 74-х населённых пунктах, находящихся в границах зон радиоактивного загрязнения вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, варьировали от 0,05 до 0,12 мЗв/год, что значительно ниже порогового значения (1 мЗв/год). Результаты исследований проб питьевой воды, расфасованной в ёмкости и производимой на территории региона, также показали их соответствие санитарно-эпидемиологическим требованиям, в т.ч. по содержанию радионуклидов ⁹⁰Sr и ¹³⁷Сs.

Заключение. По результатам радиационного контроля на территории ВО не зарегистрировано случаев превышения содержания техногенных радионуклидов (¹³⁷Cs и ⁹⁰Sr), а также других нормируемых показателей радиационной безопасности в воде открытых водоёмов и питьевой воде.

Цель. Выявление ассоциаций полиморфизма гена изофермента CYP3A4 с показателями эхокардиографии (ЭхоКГ), спирометрии и эндотелиальной функции у пациентов с хронической ревматической болезнью сердца (ХРБС).

Материалы и методы. Обследовано 128 пациентов с ХРБС (15,6% мужчин и 84,4% женщин). Генотипирование по полиморфным маркерам A392A, A392G, G392G выполнено методом ПЦР c электрофоретической схемой детекции результата «SNP-ЭКСПРЕСС» (НПФ Литех, Россия) после выделения ДНК из лейкоцитов венозной крови. ЭхоКГ выполнялась на аппарате Affinity 50 (Philips, Нидерланды), оценка эндотелиальной функции — на аппарате АнгиоСкан01 (АнгиоСкан-Электроникс, Россия), оценка функции внешнего дыхания — на спирометре SpiroLab II (MIR Medical, Италия).

Результаты. Дистанция теста 6-минутной ходьбы в группах значимо не различалась: A392A — 327,47 ± 6,71 м, A392G — 303,63 ± 26,19 м, G392G — 338,87 ± 20,12 м (р = 0,505), — как и площадь митрального отверстия: A392A — 1,74 (1,67;1,81) см², A392G — 1,68 (1,45;1,92) см², G392G — 1,65 (1,67;1,81) см² (р = 0,214). По показателям ЭхоКГ в группе гомозигот G392G выявлены наименьшие значения линейных размеров левого желудочка (конечный диастолический размер — 4,83 (4,72;4,95) см, конечный систолический размер — 2,97 (2,79;3,14) см), правого желудочка (2,45 (2,32;2,58) см), правого предсердия (4,09 (3,56;4,62) см) и критериев гипертрофии левого желудочка (толщина межжелудочковой перегородки — 0,88 (0,81;0,95) см, задней стенки — 0,88 (0,81;0,95) см). Статистически значимых различий по индексу окклюзии по амплитуде в группах получено не было, т.е. не выявлено влияния единичных нуклеотидных замен CYP3A4 на систему мелких резистивных артерий, тогда как значения сдвига фаз между каналами (отражают состояние крупных проводящих артерий) значимо различались. Полиморфизм G392G отличался наихудшими показателями: минимальные изменения отмечались в группе A392A. Результаты контурного анализа демонстрировали наибольшие значения индекса аугментации в группе G392G, отражая максимальную сосудистую жесткость. Влияния на показатели функции внешнего дыхания полиморфизма CYP3A4 в изучаемой когорте пациентов не выявлено. По показателям спирометрии значения обструктивных и рестриктивных показателей не достигали статистической значимости, хотя у гомозигот форсированная жизненная емкость легких (76,5 (71,1;82,0) %) и объем формированного выдоха за 1 с (84,6 (79,0;90,3) %) были наибольшими, с максимальными значениями жизненной емкости легких у гомозигот A392A (85,6 (82,3;88,8) %).

Заключение. У пациентов с ХРБС, гомозиготных по G392G, выявлены минимальные показатели гипертрофии и размеров полости левого желудочка и наименьшие значения полостей правых отделов сердца. Влияния на показатели функции внешнего дыхания полиморфизма CYP3A4 у исследуемых пациентов с ХРБС не получено.

Цель. Определение влияния полиморфизма –250G>A в гене LIPC и –1607insG в гене MMP-1 на течение облитерирующего атеросклероза артерий нижних конечностей (ОААНК).

Материалы и методы. В исследовании приняли участие 76 человек. В I группу (n = 34) были включены пациенты с неблагоприятным (прогрессирующим) типом течения ОААНК, у которых развилась критическая ишемия нижних конечностей в течение 5 лет от начала заболевания. Во II группу (n = 34) включались пациенты с условно благоприятным (не прогрессирующим) типом течения, у которых в течение 5 лет от начала заболевания критическая ишемия нижних конечностей не развивалась, а степень хронической ишемии не прогрессировала. В качестве контрольной группы (n = 8) были включены здоровые добровольцы без признаков атеросклероза во всех сосудистых бассейнах. Пациентам проводилось генотипирование полиморфизмов LIPC-250G>A и MMP-1-1607insG. Оценивалось различие наблюдаемых и ожидаемых частот по критерию χ2 Пирсона с поправкой на правдоподобие.

Результаты. При исследовании полиморфизма –250G>A гена LIPC выявлены статистически значимые (p = 0,013) различия наблюдаемых и ожидаемых частот при сравнении групп пациентов с ОААНК и здоровых добровольцев. При оценке I и II группы также выявлены различия наблюдаемых и ожидаемых частот (р = 0,004). Гетерозиготное носительство (генотип GA) ассоциируется с повышенным риском развития неблагоприятного течения ОААНК. Отношение рисков = 2,133 с 95% доверительным интервалом 1,214–3,748. При анализе полиморфизма -1607insG гена MMP1 получены статистически незначимые данные как при сравнении I и II групп (р = 0,128), так и при сравнении групп пациентов с ОААНК со здоровыми добровольцами (р = 0,38).

Выводы. Гетерозиготное носительство LIPC –250G>A ассоциируется с повышенным риском развития неблагоприятного типа течения ОААНК. Исследование данного полиморфизма может быть использовано у пациентов с впервые выявленным атеросклерозом артерий нижних конечностей с целью определения прогноза течения заболевания, особенно у молодых пациентов с ранней манифестацией и у лиц с отягощенным наследственным анамнезом. Полиморфизм –1607insG гена MMP1 не продемонстрировал влияния на течение ОААНК.

Цель. Улучшение методов диагностики осложненных клинических форм хронического панкреатита (ХП) путем оценки клинического значения полиморфизмов генов катионического трипсиногена (PRSS1), панкреатического секреторного ингибитора трипсина (SPINK1), трансмембранного регулятора кистозного фиброза (CFTR), алькогольдегидрогеназы (ADH) у больных осложненными и неосложненными клиническими формами ХП.

Материалы и методы. Исследование выполнялось на клинической базе кафедры госпитальной хирургии ФГБОУ ВО Рязанский государственный медицинский университет им. акад. И. П. Павлова Минздрава России, Центра хирургии печени, поджелудочной железы и желчевыводящих путей г. Рязани в 2014–2019 гг. Обследовано 108 пациентов обоих полов в возрасте от 25 до 65 лет, 38 из них перенесли хирургическое лечение осложненного ХП, 20 — с осложненным ХП без хирургического вмешательства, 50 — с неосложненным ХП (группа контроля). Проведено сравнительное клиническое исследование с контрольной группой пациентов, одномоментно выполнялось определение генотипа на 1-е и 10-е сут, контроль лабораторных показателей. Выделение ДНК для анализа из лейкоцитов цельной крови с помощью реагента «ДНК–экспресс–кровь» (ООО НПФ Литех, Россия).

Результаты. Полиморфизма гена катионического трипсиногена PRSS1 и гена муковисцидоза-2 CFTR2 выявлено не было, предсказательная ценность указанных полиморфизмов является несущественной. Для полиморфизма гена муковисцидоза-1 CFTR1 отношение шансов 0,444, но без статистической значимости. Среди пациентов с осложненными клиническими формами ХП чаще регистрировалась мутация гена катионического трипсиногена PRSS1 (χ2 = 6,453, р = 0,012) и ADH (χ2 = 14,176, р = 0,001), тогда как для гена CFTR-1 χ2 = 0,873 (р = 0,351), CFTR-2 χ2 не определен, SPINK1 — χ2 = 0,873, (р = 0,351). Показано, что полиморфизмы генов ADH и катионического трипсиногена PRSS1 соответствуют более выраженным структурным изменениям в паренхиме и протоковой системе поджелудочной железы, обуславливают бóльшую вероятность развития осложнений, тяжелого течения заболевания и меньшую эффективность консервативного лечения; полиморфизм гена ADH увеличивает риск развития кистозной формы ХП (χ2 = 5,898, р = 0,016).

Заключение. Определение полиморфизма гена ADH и катионического трипсиногена рекомендуется использовать в комплексной диагностике ХП, при уточнении показаний к хирургическому лечению пациентов с ХП.

Цель. Выявить особенности патоморфологических изменений в гравидарном эндометрии и полиморфизма генов фолатного цикла у пациенток с привычным невынашиванием беременности ранних сроков на фоне хронического эндометрита.

Материалы и методы. Осуществлено гистологическое исследование слизистой оболочки матки от женщин с неосложненно протекающей беременностью, решивших совершить артифициальный аборт в сроки 5–12 нед. (группа контроля, n = 36) и от пациенток с привычным невынашиванием беременности на фоне хронического эндометрита (основная группа, n = 83). Методом полимеразной цепной реакции (ПЦР) в режиме реального времени проведено исследование полиморфизма генов фолатного цикла MTHFR С677Т (rs 1801133), MTHFR A1298C (rs 1801131), MTRR A66G (rs 1801394) у пациенток в основной группе и у женщин с сохраненной репродуктивной функцией (группа сравнения, n = 52).

Результаты. Установлено, что с 5 по 12 недели неосложненной беременности осуществляется последовательная дифференцировка фибробластоподобных клеток (ФПК) стромы в предецидуальные. При привычном невынашивании беременности на фоне хронического эндометрита выявлено нарушение дифференцировки ФПК стромы эндометрия, сопровождающееся уменьшением морфометрических параметров клеток и увеличением частоты встречаемости низкофункционального аллеля 677Т в гене метилентетрагидрофолат-редуктазы.

Заключение. Структурная несостоятельность стромальных клеток эндометрия при привычном невынашивании беременности и хроническом эндометрите в сочетании с присутствием в генотипе женщины аллеля MTHFR 677T негативно влияет на течение и исход беременности в первом триместре.

Большинство псевдоаневризм артерий, подлежащих лечению в нашем отделении сосудистой хирургии, являются следствием катетеризации сосудов и локализуются в паховой области. Характерные клинические признаки в сочетании с предшествующим анамнезом чрескожного вмешательства обеспечивают быструю диагностику и терапию. Однако, псевдоаневризмы могут развиться после повреждения любой артерии тела. Из-за редкого характера этого вида травмы нет единого мнения о терапевтической стратегии таких пациентов. Авторы приводят обзор методов, упоминаемых в литературе, и представляют свой клинический опыт.

Приводится клиническое наблюдение молодого человека, у которого такая травма не была своевременно распознана, в результате чего за несколько месяцев после несчастного случая псевдоаневризма достигла значительного размера и занимала необычное положение. Заключение ультразвукового исследования было подтверждено КТ-ангиографией, после чего выполнено открытое хирургическое вмешательство с удовлетворительным результатом.

Заключение. Этот случай является напоминанием о том, что даже незначительные травмы могут привести к повреждению артерий, поэтому необходимо тщательное обследование таких пациентов во избежание несвоевременной диагностики и терапии.

Цель. Обобщить накопленный опыт и сравнить имеющиеся в доступности материалы для пластики дефектов твердой мозговой оболочки (ТМО).

Возрастающее количество пациентов, перенесших черепно-мозговую травму и увеличивающееся количество нейрохирургических операций по поводу опухолевых процессов, врожденных пороков развития приводит к увеличению количества дефектов ТМО и cвязанных с ними осложнений. Несмотря на развитие технологий получения высокоэффективных медицинских изделий процент послеоперационных ликворрей по-прежнему высок, при субтенториальных локализациях дефекта достигает 32%. Такие осложнения как псевдоменингоцеле, послеоперационные воспалительные процессы, ликворрея, отторжение имплантата, рубцово-спаечные процессы оставляют нерешенным вопрос поиска подходящего заменителя для дефектов ТМО. В статье представлен обзор основных материалов для закрытия дефектов ТМО: ауто- и аллотрансплантатов, биологических, синтетических материалов. Обсуждаются их положительные и отрицательные качества в зависимости от вида и локализации повреждения, типа применяемого материала. Проведен анализ основных характеристик, которым должен соответствовать идеальный заменитель ТМО. Композитные материалы рассматриваются как перспективное направление развития современной биоинженерии.

Заключение. Идеальный материал, использующийся для пластики дефектов ТМО, должен обладать следующими качествами: быть пластичным и неиммунногенным, обеспечивать герметичность, иметь большую пористость и площадь волокон, стимулировать клеточный рост и поддерживать выживаемость клеток до полной интеграции с собственными тканями, беспрепятственно замещаться, обладать адгезивными свойствам.

На сегодняшний день нет идеального трансплантата, который бы мог содержать в себе все вышеперечисленные требования. Биологические, синтетические и собственные ткани лишь взаимодополняют друг друга. Нужны исследования в этом направлении для выведения более универсального и в то же время дешевого материала, чтобы отвечал всем качествам нейрохирургии сегодня. По имеющимся результатам доклинических исследований уже сегодня можно сказать, что композитные материалы по прочности как синтетические и имеют все свойства биологических тканей для осуществления процесса миграции и пролиферации клеток, что в будущем может стать перспективной альтернативой биологическим заменителям.

Пандемия COVID-19 и ее влияние на психическое здоровье населения планеты остаются огромными и глобальными во всех смыслах. Ранее сообщалось о различных типах связанных с COVID-19 психических расстройств, включая как новые случаи заболеваний, так и обострение имевшихся ранее, начиная от расстройств адаптации и заканчивая полномасштабными психотическими состояниями.

В данном обзоре рассмотрены различные клинические симптомы индуцированных расстройств, включая систематизированные бредовые идеи, аффективные симптомы и идеи самоповреждения, нуждающиеся в длительном лечении и уходе за пациентами. Были предложены различные этиопатогенетические модели, в т.ч. прямое повреждение нервной системы «цитокиновым штормом» или выявление скрытых уязвимостей, однако эти теории требуют дальнейших исследований. Доказано, что традиционные антипсихотические фармакологические средства работают эффективно в данной ситуации, однако требуется уделять особое внимание потенциальным лекарственным взаимодействиям при сопутствующих заболеваниях и вероятности побочных эффектов.

При подготовке этого обзора мы сотрудничали во Всемирной целевой группой начинающих психиатров и подготовили общую точку зрения на эту проблему.