Том 15, № 7 (2022)

В статье рассматриваются основные вехи развития искусственного интеллекта (ИИ), приводятся определения искусственного интеллекта, в том числе, из российского законодательства. Приводятся примеры отечественных и зарубежных правовых актов, регулирующих развитие, деятельность, и использование ИИ. Особое внимание уделено «Национальной стратегии развития искусственного интеллекта на период до 2030 года». Рассматриваются проблемы правовой регуляции ИИ. Целью данной работы является поиск истоков мифологем об искусственном интеллекте в XX столетии, их влияние на общество, на философскую и правовую мысль. С учетом новизны идеи в статье также рассматриваются взгляды современных ученых на будущее искусственного интеллекта. Выводы. В ближайшем будущем искусственный интеллект будет занимать всё более прочные позиции в принципиально важных сферах общественной жизни: в управлении экономикой, государством, вооружениями, в распространении информации и политической борьбе, и т.д. Всё это ставит перед юристами задачу: создать правовые нормы, регулирующие принципиально новые общественные отношения, ведь искусственный интеллект не только меняет существующие отношения, но и создаёт новые возможности для противоправной деятельности. Отечественные правоведы считают, что следует ввести термины и нормы, касающиеся ИИ в Гражданский кодекс, т.к. это позволило бы уточнить боле широкий круг правовых норм, касающихся ИИ. Однако, для этого необходимо решить ряд не только правовых, но и философско-правовых проблем. Основным вопросом здесь является вопрос о правосубъектности ИИ. В каком виде правовая субъектность искусственного интеллекта будет принята законодателями, будет, в том числе, зависеть от технических возможностей конкретных образцов ИИ. Второй вопрос правового регулирования ИИ состоит в том, кто будет нести ответственность за реализованное неправильное, опасное, или противоправное решение, предложенное и выполненное искусственным интеллектом: сам робот, его производитель, владелец, или оператор. Глобальные вызовы в 2020-2022 гг. отодвинули вопросы развития таких перспективных технологий, как ИИ, на второй план: государственные структуры развитых стран вынуждены решать текущие неотложные проблемы. Но и сейчас уверенно можно говорить, что вопросы развития ИИ и соответствующего права останутся в повестке дня наиболее развитых стран в ближайшие годы. Несмотря на то, что правительства разных стран пытаются направлять развитие ИИ с помощью специальных правовых актов, ведущая роль здесь всё-таки остаётся за развитием технологий. А техническая тенденция очевидна: в ближайшие годы в развитых странах повсеместно применяемые «умные роботы» станут реальностью.

Цели/задачи. Статья посвящена актуальным вопросам, касающимся правового регулирования образования в целом и воспитания в частности в рамках межпоколенческой коммуникации. Целью является исследование теоретико-правовых подходов к реализации воспитательной функции образования в контексте трансляции духовного опыта поколений с учетом действующего законодательства и практики его применения. В рамках научного исследования характеризуется этикоцентризм российского права; соотношение правовой культуры, правового воспитания, патриотического воспитания; правовое измерение патриотического воспитания в образовательном процессе. Также раскрываются тенденции развития российского законодательства о патриотическом воспитании и практики его применения. Методология. В исследовании использовались методы анализа и синтеза, диалектический, системный, сравнительно-правовой, формально-юридический, социологический, статистический и другие. Приведены данные социологических опросов Всероссийского центра изучения общественного мнения о знании норм Конституции Российской Федерации гражданами России, а также статистические данные Общественной палаты Российской Федерации о состоянии гражданского общества за 2021 год. Выводы. В статье отмечается, что обширная нормативная правовая база в сфере воспитания в Российской Федерации формируется с учетом ориентиров государственной политики в этой сфере, заложенной в документах стратегического планирования. Однако в настоящее время отсутствует единый подход к выстраиванию правового обеспечение реализации воспитательной функции образования с учетом сформированного ранее правового опыта межпоколенческой коммуникации.

В данной статье проведен анализ имеющихся в юридической теории авторских подходов к рассмотрению категории «правовая система». Выявлено, что обозначенное юридическое явление, преимущественно, исследуется учеными в двух смыслах: первый подход (широкий) позволяет рассматривать ее как фундаментальное, сложное, многоаспектное и собирательное «правовое образование», объединяющее в себе разнообразные юридические явления, средства и процессы; второй - изучает правовую систему через совокупность действующих на территории конкретного государства нормативных правовых актов. Уточнено, что второй подход основывается, прежде всего, на конституционных положениях ч. 4 ст. 15. В ходе исследования обозначена содержательная разность категорий «правовая система», «правовая семья», «система права», «система законодательства». Отмечена также вариативность авторских позиций в части фиксации элементного состава правовой системы, при этом подчеркнута схожесть данных компонентов (система права, система законодательства, юридическая практика и правовая идеология). В качестве особой классификации правовых систем была отражена позиция авторов, предлагающих рассматривать правовую систему через правовые массивы: как национальную правовую систему, правовую семью и группу правовых систем. Разбор доктринальных подходов к исследованию российской правовой системы позволил сформулировать вывод о необходимости ее «выращивания» с учетом культурной, исторической, национальной, политической, социальной, экономической идентификации нашего общества и государства. Подчеркнуто, что правовая система России есть олицетворение ее государственного суверенитета.

В настоящей статье рассматриваются вопросы, связанные с привлечением граждан к административной ответственности за нарушения при занятии миссионерской деятельностью. В некоторых случаях нарушения происходят по незнанию такими лицами своих прав и действующего законодательства. В других случаях вины в совершении правонарушения не существует, однако правоохранительные органы направляют подобные материалы в суды для принятия по ним решений. Подобные факты свидетельствуют о существующих проблемах, как в законодательстве, так и в его применении, с чем мы и попытаемся разобраться в данной работе.

Целями работы являются выявление проблем правового положения Президента в системе органов государственной власти и выработка предложений по их решению. В статье анализируется развитие принципа разделения властей и правового статуса главы государства, представлены разные позиции по вопросу положения главы государства в системе органов государственной власти. В результаты исследования автор пришел к выводам, что глава государства в Республике Казахстана и Российской Федерации занимает центральное положение и это не противоречит принципу разделения властей.

В статье анализируются особенности разрешения трудовых споров, связанных с обжалованием (оспариванием) результатов специальной оценки условий труда и восстановлением работника в правах на сокращенной рабочее время и дополнительный отпуск. Авторы акцентирую внимание на проблемах судебного правоприменения, в частности, при проведении государственной экспертизы условий труда, в рамках которой оспариваются результаты специальной оценки условий труда. Анализ действующего трудового законодательства и законодательства о специальной оценки условий труда позволил авторам выявить проблемы правовой регламентации пересмотра порядка оплаты труда в связи с подписанным работником дополнительным соглашением к трудовому договору по результатам СОУТ. Методологическую основу исследования составил формально-юридический метод, использование которого способствовало раскрытию специфики рассмотрения трудовых споров, связанных с оспариванием результатов СОУТ, а также существенные пробелы и проблемы правового регулирования исследуемой сферы социально- трудовых отношений.

В данной статье анализируются правовая природа астрента или судебной неустойки. На основе изучения судебной практики, российской и зарубежной доктрины изучаются проблемы, возникающие при назначении астрента в отношении должников, не исполняющих в добровольном порядке судебные решения. В статье подробно приводится перечень категорий дел, в рамках которых может быть взыскана судебная неустойка. Исследованы случаи неоднозначной судебной практики, в том числе дела о взыскании астрента в административных спорах. На основе судебной практики подробно анализируется размер астрента, взыскиваемый по разным категориям дел. По итогам статьи сделан вывод о высокой эффективности астрента как способа защиты прав кредитора.

Цель исследования. Активизация интереса в научно-исследовательской среде к различным проблемам механизма правового регулирования с учетом отраслевых особенностей предопределяет необходимость выявления его специфики применительно к жилищной сфере и уяснения в нем роли саморегуляции как самостоятельного использования участниками правореализационной деятельности в жилищной сфере системы частноправовых средств реализации их жилищных прав. В статье рассматривается соотношение саморегуляции с наиболее значимыми элементами механизма правового регулирования жилищных отношений, прослеживается динамка их взаимодействия, выявляются отраслевые особенности саморегуляции применительно к жилищной сфере. Целью исследования является выявление особенностей саморегуляции в жилищной сфере и определение ее места в механизме правового регулирования жилищных отношений. Выводы. В результате проведенного исследования автор приходит к выводу, что комплексный характер правового регулирования жилищных отношений, сочетающий в себе элементы как частноправового, так и публично-правового регулирования, обусловлен разнородным характером самих жилищных отношений. Дифференциация правового регулирования жилищных отношений базируется на различиях методов, способов и приемов правового воздействия на отношения в жилищной сфере, что в конечном итоге определяет особенности механизма их правового регулирования. Ведущая роль в системе гражданско-правовых средств правового регулирования той части жилищных отношений, которые по правовой природе являются гражданско-правовыми, принадлежит таким ключевым гражданско-правовым средствам, как гражданско-правовой договор, юридическое лицо, решения собраний. Диспозитивность гражданско-правового регулирования жилищных отношений наделяет их участников возможностью самостоятельного выбора правовых способов и средств удовлетворения их частных интересов, а следовательно и возможностью саморегуляции. Саморегуляция в механизме правового регулирования жилищных отношений - это использование правовых средств непосредственно самими участниками регулируемых жилищным правом отношений для организации их собственного поведения, самостоятельное определение ими в рамках закона своих прав и обязанностей. Обнаруживается тесная взаимосвязь саморегуляции в жилищной сфере с такими элементами механизма правового регулирования жилищных отношений, как норма и правоотношение. Нормативной основой саморегуляции в жилищной сфере выступают прежде всего диспозитивные нормы. Значение диспозитивных норм в регулирующем воздействии жилищного права на образующие его предмет жилищные отношения заключается в предоставлении их сторонам возможности осуществлять права и исполнять обязанности в соответствии с индивидуальной моделью поведения, согласованной в процессе саморегуляции. Важнейшим правовым средством, с помощью которого достигается саморегуляция, выступает категория «усмотрение», создающая возможность свободного выбора субъектами жилищных правоотношений оптимального способа осуществления субъективного жилищного права. Правовую основу саморегуляции в жилищной сфере создают закрепленные жилищным законодательством нормы-принципы - принцип юридического равенства и принцип экономической свободы, содержание которого дифференцируется в зависимости от субъектного состава правореализации. Саморегуляция в жилищной сфере имеет отраслевую специфику, обусловленную особенностями субъектного состава регулируемых отношений и объектом, по поводу которого складываются эти отношения. Многообразие жилищных прав и особенности процесса их осуществления предполагают широкий круг субъектов, реализующих свои права, что требует постоянного балансирования не только между интересами частными и публичными, но и между совокупностью самих частных интересов. В этой связи особое значение приобретают пределы осуществления жилищных прав, существенным образом влияющие на саморегуляцию. Реализация определенных жилищных прав в силу требований жилищного законодательства обусловлена необходимостью согласования или получения разрешения. Особенностью саморегуляции в жилищной сфере является и то, что для возникновения большинства правоотношений, в рамках которых реализуются жилищные права и обязанности, недостаточно только саморегуляции, а требуется индивидуально-договорное регулирование, по сравнению с другими видами правового регулирования в большей степени зависящее от волеизъявления субъектов договорного обязательства, оптимизация взаимодействия между которыми достигается посредством саморегуляции. Использование договорной формы регулирования позволяет скоординировать многочисленные интересы участников жилищных отношений.

Цель исследования. Статья посвящена исследованию вопроса прекращения срочного контракта о прохождении службы в системе МЧС России. Актуальность обозначенной темы обусловлена вступлением в силу с 01 января 2022 года правовой нормы, закрепляющей увеличение предельного возраста пребывания на службе сотрудника Федеральной противопожарной службы на пять лет, что повлекло за собой возникновение ряда практических вопросов, связанных с дальнейшим прохождением службы лицами, с которыми уже единожды заключен срочный служебный контракт при достижении ими предельного возраста. Актуальность проведённого исследования обусловила его цель, которая заключается в определении законодательной возможности дальнейшего прохождения службы сотрудниками противопожарной службы, обладающими достаточным опытом и навыками в своей профессиональной деятельности. Выводы. По результатам исследования сделаны выводы о том, что сотрудники противопожарной службы, у которых наступил закрепленный законом предельный возраст пребывания на службе до 01 января 2022 года могут продолжить служить в Федеральной противопожарной службе только на основании срочных контрактов, при этом исключается обязанность заключения с данными лицами бессрочных служебных контрактов; отсутствует обязательность проведения аттестации сотрудника, с которым заканчивается срочный контракт, поскольку срочность правоотношений не предполагает наличие обоснования работодателя о невозможности их продления; считаем возможным прекращение срочных контрактных отношений с сотрудником в период нахождения его на больничном, в отпуске или командировке.

Целью исследования является совершенствование уголовной ответственности за неоконченные преступления. В его ходе были выявлены проблемы, связанные с квалификацией неоконченных преступлений по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 «Убийство» и по ч. 3 ст. 30 «Приготовление к преступлению и покушение на преступление» УК РФ, а также не соответствующие принципу справедливости последствия реализации положений ч. 2 и ч. 3 ст. 66 «Назначение наказания за неоконченное преступление» УК РФ. Предлагается изложить п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ в следующей редакции: «двух или более лиц либо сопряженное с приготовлением к убийству другого лица или покушением на убийство другого лица». Ст. 66 предлагается дополнить ч. 5 следующего содержания: «При назначении наказания за приготовление к преступлению или покушение на преступление в случаях, когда виновный в процессе его совершения своими действиями (бездействием) выполнил другой состав преступления, являющийся частью преступления, незавершенного в задуманном объеме, суд вправе не применять правила, предусмотренные ч. 2 и 3 настоящей статьи, если установит, что действие указанных норм приведет к назначению наказания, не учитывающего в достаточной мере характер и степень общественной опасности совершенных лицом общественно опасных действий (бездействия)». В качестве альтернативного последнему предложения рекомендуется изложить ч. 3 ст. 66 УК в следующей редакции: «Срок или размер наказания за неоконченное покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса за оконченное преступление».

Цель исследования: Исследование основных тенденции эволюции уголовно-правового института условного осуждения. Научный и практический интерес к условному осуждению обусловлен перманентным реформированием законодательного регулирования и востребованностью на практике. Комплексный формат нормативной регламентации условного осуждения актуализирует потребность его дефинирования, определения тенденций правового регулирования, выявления правоприменительных трендов. Выводы: Отмечая, что редактирование ст.ст. 73 и 74 УК РФ осуществляется в русле: расширения оснований и условий применения условного осуждения; установления запретов и ограничений назначения наказания условно; конкретизации испытательного срока, условий назначения дополнительного наказания, обязанностей и ограничений, обременяемых условно осужденного, авторы выявляют причины наметившейся динамики сокращения применения условного осуждения. В статье обосновывается предложения по перспективному развитию института условного осуждения на современном этапе эволюции уголовного права.

Институт уголовной ответственности несовершеннолетних прошел большой исторический путь развития, начиная от самых первых правовых нормативных источников и заканчивая сегодняшним действующим законодательством. В своей истории уголовная ответственность несовершеннолетних претерпевала изменения в формулировках, возрастном пороге, количестве наказаний и кругу преступлений, за которые она назначалась.

Криминологический анализ преступности позволяет установить истинную картину криминальной активности, выявить тенденции развития преступности, спрогнозировать возможные перспективы и предложить пути противодействия на основе выявления ее причин. Параллельно с изучением преступности появляется возможность и анализа виктимизации в обществе. В статье представлен анализ преступности несовершеннолетних в Японии, а также ее причин, дана ее криминологическая характеристика и рассмотрена виктимизация несовершеннолетних в стране. Эмпирическую основу составили статистические данные о преступности в Японии, опубликованные в открытой печати. В работе использованы научные труды зарубежных авторов по освещаемой проблеме. Проводимое исследование позволило авторам показать эффективные виды деятельности полиции в направлении по противодействию и предупреждению преступности несовершеннолетних. В заключении статьи авторы приходят к выводу о значимости социального партнерства полиции и населения в повышении правовой интеграции общества. Используя опыт зарубежных стран возможно повышение эффективности в борьбе с преступностью и в России. Именно это и явилось целью проводимого авторами исследования, что позволило сформулировать выводы об эффективности противодействия преступности несовершеннолетних, а также снижения уровня виктимизации несовершеннолетних.

Цель исследования. Россия и зарубежные страны столкнулись с беспрецедентным ростом киберпреступности, наносящей огромный вред государствам, предприятиям и отдельным лицам, и низкой эффективностью реализуемых мер борьбы с ней. Вопросы определения понятия, сущности киберпреступности и перечня преступлений, ее образующих, а также правоприменительной практики по противодействию ей отнесены к числу актуальных и нашедших достаточное отражение в научной литературе. Представляет интерес состояние и тенденции киберпреступности в зарубежных государствах и проблемы, возникающие при противодействии ей. Целью исследования является установление состояния, основных тенденций и структуры киберпреступности в России и зарубежных странах, а также определение основных направлений противодействия ей. Выводы. Автор отмечает, что киберпреступления признаются сложной транснациональной проблемой и представляют собой серьезную социальную опасность. Несмотря на реализуемые меры противодействия киберпреступности и ее высокие показатели латентности в 2021 году отмечался рост как количества заявлений о совершенных фактах преступлений, так и общего размера причиняемого ущерба. США и Великобритания традиционно возглавляют в мире двадцатку стран, пострадавших от киберпосягательств. Угроза цифровых атак продолжает расти, организации по всему миру все больше денежных средств тратят на кибербезопасность, пытаясь обойти такие нарушения, но только комплекс профилактических мероприятий, реализуемых на регулярной основе на международном, национальном и частном уровнях позволят достигнуть положительных результатов в борьбе с киберпреступностью.

Цель исследования. Рассматриваются вопросы использования в уголовном судопроизводстве результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств по уголовным делам. Отмечается, что ст. 89 УПК РФ, устанавливающая некий запрет для использования в доказывании по уголовным делам результатов оперативно-розыскной деятельности, фактически не действует, а скорее игнорируется, в связи с объективной необходимостью использования в доказывании сведений, полученных в рамках ФЗ «Об Оперативно-розыскной деятельности». При этом акцентируется внимание на информационную составляющую сведений, полученных в ходе осуществления оперативно-розыскных мероприятий. Отмечается, что не все сведения, полученные оперативными подразделениями могут прямо использоваться в доказывании по уголовным делам. Автор делает вывод, что необходимо разграничивать полученный в рамках ФЗ «ОБ ОРД» информационный продукт, с целью выработки теоритических критериев для выделения результатов оперативно-розыскной деятельности с возможностью их последующего использования в доказывании, отмечается что такими критериями могут являться сведения, сформированные в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, задокументировавшие следы преступления и готовые для использования в уголовном процессе.

В настоящем исследовании автор определяет объем и интенсивность применения уголовно-правовых инструментов противодействия коррупционным преступлениям. Выделяется экономическая (материальная) уголовно-правовая репрессия и личная (нематериальная) уголовно-правовая репрессия, показатели и критерии их реализации. Автором рассчитан средний срок лишения свободы за одно из самых распространенных коррупционных преступлений - получение взятки, а также на основе сравнительного метода правового исследования соотнесен объем и интенсивность уголовно-правовой репрессии, направленной в отношении лиц, нарушивших такой запрет с аналогичными показателями при совершении лицами преступлений против жизни и здоровья, а также преступлений против собственности. Обоснован вывод о высоком уровне уголовно-правового регулирования данной социальной сферы, что не приводит к достижению целей, объявленных высшими должностными лицами государства.

В статье рассматриваются проблемные вопросы, возникающие на первоначальном этапе расследования, связанные с необходимостью изъятия предметов и документов. Анализируются теоретические аспекты законности производства выемки и обыска при рассмотрении сообщений о преступлении, возможность их производства до возбуждения уголовного дела. Авторы вносят предложения по преодолению возникающих проблем при изъятии предметов и документов. Авторы предлагают внести разъяснения касаемо того, что подразумевается под изъятием в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством.

Настоящая статья посвящена рассмотрению практических особенностей квалификации деяний, за совершение которых наступает уголовная ответственность, если выяснится, что они направлены на неисполнение тех или иных судебных актов. Актуальность темы исследования определяется тем, что спектр прав человека чрезвычайно широк, при этом государство обязалось охранять их от незаконных и необоснованных посягательств. В этой связи каждый вправе обратиться в суд за защитой своих прав и интересов (часть 1 статьи 46 Конституции РФ). В настоящее время деятельность отечественных судебных инстанций ориентирована, прежде всего, на правильное, своевременное и полноценное рассмотрение и разрешение дел, вытекающих из сложившихся правоотношений. Цель настоящей статьи, состоящая в анализе практических особенностей квалификации деяний по статье 315 УК РФ, во многом зависит от понимания существа правильного и своевременного исполнения судебного решения. По общему правилу любое решение, которые вынесено судами от имени РФ, является правильным, законным и обоснованным. Тем не менее, в законе отдельно оговорены процедурные аспекты принятия судебных решений и закреплены требования относительно их законности и обоснованности. Кроме того, практическая значимость темы подтверждается и важностью разрешения конкуренции между общими и специальными нормами. Учитывая обозначенные аспекты, важно отметить, что защита прав лиц, участвующих в деле, осуществляется, в том числе и через разумное и взвешенное принятие судебных решений. Иными словами, неисполнение судебных решений нарушает базовые основы отправления правосудия в Российской Федерации, следовательно, должно караться по закону.

В статье на примере Республики Мордовия, на территории которой расположена одна из старейших и крупнейших систем исполнения наказания, изучены количественные показатели преступности в местах лишения свободы. На основе исторического, сравнительно-правового формально-логического, исторического, социологического методов и метода уголовной статистики проведено исследование состояния и структуры пенитенциарной преступности в Республике Мордовия за период с 1997 по июнь 2021 года, что позволяет проследить закономерности изменения ее количественных и качественных показателей, а также выявить тенденции. Анализ данных уголовной статистики по исследуемому виду преступности показал, что до 2004 года в исправительных учреждениях, расположенных на территории Республики Мордовия, преимущественно совершались преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Начиная с 2004 года в местах лишения свободы получили распространение преступления, связанные с дезорганизацией деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Традиционное для мест лишения свободы преступление, предусмотренное статьей 313 УК РФ, на протяжении всего наблюдаемого периода демонстрирует тенденцию к снижению, что объясняется, в том числе, уменьшением числа лиц, отбывающих наказание в пенитенциарных учреждениях.